Пора маскарадов: развлечения амурчан в ХХ веке
Одним из любимых развлечений «чистой публики» были маскарады. Эти весёлые вечера с необыкновенными нарядами и масками, конкурсами и танцами проводили только зимой, начиная с новогодних праздников. Заканчивались маскарады только в феврале.
И даже живые цветы
В Благовещенске помещений, подходящих для многолюдных маскарадов, было только два: Общественное собрание и театр Роганова. Билеты на все маскарады стоили для «господ кавалеров» 1-2 рубля, для дам - «вполовину».
Гвоздем каждого маскарада были конкурсы костюмов или танцевальных пар. О призах (золотые и серебряные вещицы, фотоаппараты, часы, картины и тому подобное) объявлялось заранее, для всеобщего обозрения их выставляли в витринах модных магазинов.
Залы, в которых устраивали маскарады, украшались «лампионами», зеленью, лентами и… живыми цветами. Да, в Благовещенске было несколько садоводческих хозяйств, которые предлагали живые цветы круглый год. Сколько стоила такая роскошь зимой в нашем городе, узнать не удалось, но, к примеру, в Москве в дни встречи Нового, 1911 года один цветок ландыша стоил 10 рублей (месячная зарплата сторожа - 20 рублей).
Наплыв публики громадный
Публика любила маскарады и посещала их охотно. Маскарад общества туристов - «залы переполнены»; литературно-музыкально-драматического общества почтово-телеграфных чиновников - «масса публики»; общества охотников - «наплыв публики громадный»; в театре Роганова - «публики пришло так много, что не хватало вешалок и одежда поздних посетителей складывалась на особо приспособленных нарах».
Были завсегдатаи маскарадов, которые старались не пропустить ни одного и поучаствовать во всех конкурсах. А что делать, если в один день устроители назначают сразу два маскарада? Разорваться? В январе 1912 года «маскарадная публика раскололась надвое»: одни пошли в театр Роганова (12 призов за костюмы!), другие - на «Ситцевый бал» в Общественном собрании (пять призов). «В материальном отношении результаты обоих маскарадов, кажется, не важны», - писал рецензент. Неудивительно - ведь был уже конец января. Устали.
Кто же первый мазурист?
Если устроителем маскарада или распорядителем танцев был артист балета Сойферт, в программу обязательно включали конкурс танцев. На «Ситцевом балу» лучшими исполнителями вальса стали госпожа Пендзинская и господин Зайцев. «По окончании конкурса измученных (танцевали целый час) победителей публика наградила шумными аплодисментами, а господин Сойфер преподнес даме - золотой медальон, а первому танцору - золотую булавку в галстук».
На маскараде, который устроил антрепренер Арнольдов, планировали выявить «лучшего мазуриста», но танцевать мазурку на приз никто из мужчин не пошел. Пришлось распорядителю танцев Сойферту выступать самому с госпожой Шабельской. Этой единственной паре и достались призы.
А вот на маскараде почтово-телеграфных служащих в аналогичном конкурсе участвовало восемь пар! По выражению газетного репортера, «мазуристы долго и добросовестно трудились». Победителями вышли А.А. Попов и госпожа К. (наверное, дама не пожелала огласки в газете).
Костюмов изящных или оригинальных…
Успех каждого маскарада оценивали по массе собравшейся публики, по величине денежной выручки и по наличию оригинальных костюмов. «К маскараду общества охотников готовится ряд злободневных костюмов, по слухам, будет фигурировать костюм «Министр в валенках». «Маскарад общества туристов не блистал ни новизной, ни изяществом, ни оригинальностью костюмов». Считай, не удался.
Самым успешным с «художественной стороны» в январе 1912 года критики признали маскарад общества фотографов: такого изобилия оригинальных и симпатичных костюмов не было ни на одном маскараде. Первый женский приз получила «Курочка с цыплятками», второй - «Фортуна», третий - «Юбилейный, 1912, год». Мужских костюмов почти не было и призовой патефон вручили «господину, одетому в ситцевые рейтузы и такой же фрак».
Вообще, то, что в начале ХХ века называли маскарадными костюмами, трудно вообразить. Видимо, это были не просто наряды, но и жанровые сценки. На маскараде почтово-телеграфных чиновников первый приз за мужской костюм отдали маске «Труд почтовика». Выглядела «маска» так: на чиновнике без чина ехал верхом коллежский советник (гражданский чин VI класса, равный воинскому званию полковника). Второй и третий призы получили костюмы «Труд почтовика, оплачиваемый копейкой», «Комитет старшин почтово-телеграфного общества едет в галоше на прогулку».
Приз за самый дешевый костюм однажды присудили маске, одетой в обыкновенный сюртук, на спине которого был вывешен аншлаг с надписью «Крадено». Весьма актуально: воровство всех масштабов было бедой Благовещенска.
Авторы некоторых костюмов были слишком вольнодумны. Например, «Современный редактор». Рот «редактора» закрыт на висячий замок, на спине огромный паук, охвативший все туловище человека, на лапах паука - надписи «Штраф», «Запрещено», «Цензура» и тому подобные. Автора этой «маски» задержала полиция: стражи порядка обязательно присутствовали на каждом маскараде. Выпустили остряка, только когда все надписи были сорваны.
Среди лучших маскарадных костюмов зимы 1911-1912 годов были «Земля и воля», «Один с сошкой, семеро - с ложкой», «Думский прогресс», «Китайский республиканский флаг», «Мучной король» (восседал на мешке с зерном), «Ночной сторож у фонарного столба спит, проснулся и свистит», «Долой туберкулез!». На одном из маскарадов первый приз в сто рублей (громадная сумма) жюри присудило «единой группе, которая изображала голодающих» (в 1911-1912 годах страшный голод разразился в западных губерниях России, благовещенцы за три месяца собрали им в помощь больше 4 000 рублей, возможно, победители конкурса пожертвовали и призовую сотню).
И началась свалка!
Завершил гуляния «чистой публики» в начале 1912 года маскарад Арнольдова в Общественном собрании. «По обилию инцидентов он побил всякие рекорды», - сообщает один из участников. Сначала некто господин Перфилов мешал работе жюри, громко и неприлично выражаясь, а во время раздачи призов «ни с того ни с сего начал выкрикивать «Да здравствует господин полицмейстер и его супруга!».
Едва успели ликвидировать инцидент, как «молодой художник С. Огородников подошел к студенту Маршаду и, сказав что-то, нанес ему оскорбление действием. Защищаясь, Маршад ответил тем же. На помощь поспешил стоявший тут же брат Маршада - врач. Началась свалка. Сбежавшейся публике с большим трудом удалось оттеснить живописную группу из танцевального зала в фойе. Вмешалась полиция, и инцидент был прекращен.
Вскоре (во время следующего танца) зал огласился вначале нервным смехом, а затем рыданиями. Это впала в истерику маска, одетая в платье из газетной бумаги. Ее подхватили и вынесли, пригласив к ней находившегося в театре врача.
Заключил серию инцидентов представитель адвокатуры Д.В. Дулетов, вступивший в крупный конфликт с дежурившим приставом пятого участка Гертманом».
Такой маскарад запомнился надолго.
Праздник фонарей
В те дни, когда Благовещенск развлекался маскарадами, на другом берегу Амура тоже веселились: с 15-го числа от первого в году новолуния в Сахаляне (Хэйхэ), как и во всем Китае, устраивали трехдневный Шань-ю-ань - Праздник фонарей.
На это время в каждом городе выбирали Дэн Гуана - Господина фонарей. Он надевал старинную форму китайского администратора (только вместо шарика на головной убор прикрепляли маленькое красное яблочко), набирал себе дружину и в течение трех дней «правил» городом. Дэн Гуан со свитой объезжал улицы: днем следил за порядком, а вечером - за фонарями. Фонари должны были быть перед каждым домом и вечером обязательно светиться. Нарушителей наказывали штрафами от 3 до 50 рублей.
За другие нарушения Дэн Гуан мог провинившихся оштрафовать или отправить в тюрьму. Если знакомым или родственникам не удавалось «выхлопотать» его оттуда до конца Шань-ю-аня, наказанный должен был отсидеть в тюрьме до следующего Праздника фонарей, то есть целый год!
Корреспондент газеты «Эхо» в феврале 1912 года написал такой отчет. «Праздник фонарей в Сахаляне прошел очень оживленно. По улицам двигалось несколько процессий, символизировавших различные злобы китайского дня. Сожжено такое количество ракет, что вечером воздух в городке сделался очень неприятным для обоняния. Русских, пришедших посмотреть на китайский праздник, было сравнительно много».
Да, деньги, собранные в виде штрафов Дэн Гуаном, шли в пользу Господина фонарей и его дружины. За три дня 1912 года они собрали громадную сумму - почти 800 рублей.
Источник информации:
Газета Моя Мадонна