Литературные байки. У эвенков
В пору руководства Амурской писательской организацией Борисом Машуком мы объездили всю область. Было это в 70-80-е годы. Во время дней литературы, проводимых под эгидой отдела агитации и пропаганды обкома партии, литераторы побывали практически в каждом населённом пункте. Более того, довольно часто мы выступали там, где в этот момент находились люди, любящие книгу. Лесозаготовительные участки, драги на золотодобывающих полигонах, воинские гарнизоны и пограничные заставы, железнодорожные полустанки, передвижные бригады строителей. Да разве перечтёшь всё! О городах и районных центрах и говорить нечего, в каждом таком поселении обязательно посещались ведущие промышленные и сельскохозяйственные предприятия, школы и больницы, само собой – дома культуры и клубы. В основном встречали нас радушно, хотя и не всегда хлебом-солью, но чайком поили, а то и обедом добротным потчевали с кое-каким градусом… Не обходилось и без курьёзов.
Дни литературы в Селемджинском районе намечены были на ноябрь, когда установятся зимние дороги, позволяющие добраться в любой глухоманный уголок. После Благовещенска с его серым снегом районный центр Экимчан поразил нас великолепным белоснежьем, встретившим нашу группу уже в аэропорту. И крепким морозом – тоже. Термометр на амурском севере в эту пору нередко показывает числа, близкие к минус сорока градусам. Так случилось и тогда. Разделились на две группы по три человека в каждой и, отработав в день прилёта в райцентре по заранее утверждённому плану, на следующий день разъехались по своим маршрутам. Наша тройка, в которую входили поэт Олег Маслов, прозаик Владимир Евдокимов и я, выбрала северное направление. Так нам посоветовал Евдокимов, сам родом из этих мест. «Будет интересно», – пообещал Владимир Сергеевич. И его прогноз сбылся на все сто процентов. Описывать каждый памятный эпизод не буду, иначе размахнусь на большой очерк. А вот заявленную тему этих заметок постараюсь выполнить.
На руднике Коболдо поразили свежие помидоры и огурцы, выращенные в теплице. Нам за обедом в рудничном профилактории подали такой салат, каких и на юге в летнюю пору мало где видели. Прииск Харга запомнился скрежетом драг, ломающих своими гигантскими черпаками ледяное поле водоёмов, со дна которых они добывали золотоносный песок. Но особенно врезалось в память посещение села Ивановское, где размещался эвенкийский совхоз Улген, что в переводе значит «Полярная звезда», как пояснил знаток эвенкийского языка и уклада жизни местного народа Владимир Евдокимов. Это и олени во дворах усадьб. И стаи собак на улицах, встречавших наш райкомовский Уазик оглушительным лаем. Не зря их и зовут – лайки, с хвостами кольцом и пушистым подшерстком. Ушки обязательно торчком, как радары, ловят каждый интересный звук в тайге.
До выступления в школе оставалось часа полтора, и мы решили заглянуть в контору совхоза, благо она располагалась в центре села неподалеку от храма обучения. В одноэтажном здании никого не встретили. В большой прихожей комнате у входа в кабинет директора на столе размещалась рация для связи с отдалёнными оленьими стадами, добывающими пропитание в тайге под снегом. Пока Евдокимов сообщал мне эти и другие сведения, Маслов подошёл к двери медпункта, подёргал за ручку и, убедившись, что она заперта или накрепко пристыла к косяку, принялся изучать висевший рядом на стене санитарный бюллетень, на котором красовалась одна-единственная заметка, написанная от руки на изрядно пожелтевшем листке бумаги. Минуты через две он подозвал нас к себе. «Читайте!» Мы начали с заголовка: «Первая помощь при тепловых и солнечных ударах». Нас всех разобрал дружный смех, поскольку висевший рядом с бюллетенем термометр показывал в конторе минус четырнадцать градусов. А Евдокимов изрёк, попыхивая сигаретой: «Олег Константинович, да будет вам известно, что в основном эвенки страдают именно от указанных в сем мудром документе причин…» На что кандидат медицинских наук, доцент Благовещенского мединститута Маслов промолвил протяжно и потряхивая головой: «Да-а…»
Из конторы отправились к школе, где как раз была большая перемена. Во дворе гоняли мяч мальчишки с непокрытыми головами и в лёгких курточках. На ногах у большинства надеты были явно не меховые ботинки, об унтах и речи не шло. Напоминаю, с утра по прогнозу, который мы услышали по радио в гостинице, в этих местах синоптики обещали мороз в минус сорок…
В школе нас встретили радушно, но с порога посоветовали не раздеваться. «У нас всего плюс одиннадцать», – предупредила завуч. Мы с Евдокимовым последовали совету. Но Маслов решил держать марку: раз мальчишки на свежем воздухе бегают без верхней одежды, то ему негоже читать стихи в полушубке и шапке. Однако сколько он ни пытался повесить свою дублёнку на крючок в раздевалке, каждый раз она почему-то тут же падала на пол. Когда мои очки оттаяли окончательно, причина выяснилась и стала толчком для нового приступа коллективного хохота. Оказалось, что местные умельцы прибили часть крючков вниз головками. Очевидно, поручили это дело школьникам, старшеклассники прибили крючки верхнего ряда как положено. А малыши, которым досталось действовать в нижнем ряду, выполнили задание вот таким оригинальным способом. Олег Константинович, невысокий ростом и имевший слабое зрение, только и мог дотянуться до нижних крючков. И лишь наше вмешательство положило конец падениям дублёнки, которую Маслов торжественно вместе с шапкой водрузил на верхние «правильные» крючки.
Выступление в актовом зальчике, набитом до отказа шмыгающими мальчишками и девочками, прошло на ура. Нам так громко и долго хлопали, что мы поняли причину активности: ребятишки этим способом согревались. Довершило наше веселье чаепитие в школьной столовой. Чтобы угодить гостям, повариха в только что вскипевший чайник сыпанула быстренько заварки и, как она думала, сахара из подвернувшейся под руку банки. На самом деле это оказалась соль, что и обнаружил первым окончательно закоченевший Маслов. Резюме Евдокимова последовало незамедлительно: «Ну, какой эвенк не любит солёного чая?..» В ответ последовало знакомое «Да-а…»
Посещение прииска Харга в посёлке Златоустовске стало знаменательным опять-таки из-за Маслова. Меня восхитило, с каким упорством штурмовал Олег Константинович обледенелые металлические трапы плавучей фабрики золота, куда нас привезли не просто на экскурсию, но и для выступления перед экипажем в кают-компании. Мы прошли по всем её трём этажам, забрались на самый верхний мостик, и нигде наш старший товарищ не попросил помощи. А ведь карабкаться ему пришлось на одной ноге, вторую ему заменял протез – следствие несчастного происшествия в детстве на железной дороге.
Обратно в Экимчан, после выступления в приисковом клубе и дружеского ужина, возвращались в темноте. За день мы изрядно притомились и задремали, приуютившись на заднем сиденье. Только шофёр впереди да инструктор райкома партии, сопровождавший нас в поездке, вглядывались в ночь, выискивая огоньки райцентра на берегу одноимённой речки Экимчан. Стремление поскорее добраться домой сыграло с нами злую шутку, которая едва не закончилась трагически. Пересекая ледяной покров реки, шофёр вздумал сократить путь и свернул с накатанной дороги прямиком к берегу. Как на зло, нас там поджидала промоина, в которую мы и ухнули с разгона. Но ангелы-хранители витали над нами неусыпно. Дно у самого берега оказалось пологим и каменистым. Уровень воды в промоине был, как выяснилось позднее, метр с небольшим. Этого хватило, чтобы вода залила пол в салоне. Но в чернильном мраке северной ночи всё выглядело весьма тревожно. Мы с Евдокимовым очнулись раньше Маслова и принялись будить товарища затем, чтобы он поднял повыше ноги и сохранил обувь в сухости. Олег Константинович очнулся и задал естественный вопрос: «Что с нами? Уже приехали?» На что Евдокимов, не потерявший в этой ситуации присутствия духа, пошутил: «Мы утонули. Уже на дне…» Реакция Маслова потрясла меня хладнокровным юмором: «Почему же я тебя так хорошо слышу?» Так громко и до колик мы в эти сутки ещё не ржали, ибо звуки, вылетавшие из наших ртов, никак нельзя было назвать ни хохотом, ни тем более смехом.
Ангелы-хранители продолжили свою работу. Хотите верьте, хотите нет, но буквально в ту самую минуту, когда мы рухнули в промоину, по берегу реки проезжал трактор, тянувший бревенчатые сани. Тракторист увидел нашу беду, быстренько отцепил сани, кинул трос нашему шофёру, который молниеносно закрепил его на крюке переднего бампера. ДТ-75 взревел дизелем – и мы благополучно очутились на берегу. Евдокимов взглянул на светящийся циферблат часов и удовлетворённо констатировал: «Приехали! Ровно полночь с трёхминутным хвостиком». Шутить по поводу этого самого «хвостика», которого нам вполне бы хватило, чтобы и в самом деле утонуть в реке, сил уже просто не было.
1962—2013
Произведение публиковалось в:
Альманах "АМУР №08". - Благовещенск: Издательство БГПУ, 2009.