В гостях хорошо, а дома лучше
Я помню, как-то было дело,
Вёл наш сосед такой рассказ.
И, если вам не надоело,
Перескажу его сейчас.
В пятиэтажном общежитье
Все жили дружно, и порой
Вели рассказ о трудной жизни,
Тяжёлой жизни, не простой.
И всем им от судьбы досталось,
И, если даже молодой, –
Уже потрёпан жизнью малость,
А иногда чуть-чуть седой.
И был средь них один – Гордей,
Себя он называл студентом.
Любил он жизнь, любил людей,
Но был при этом диссидентом.
Вёл пропаганду яро он,
Мол, за границей жизнь удачней.
И слух ходил, что миллион
Он прячет в комнате чердачной.
Да, миллион существовал,
Но лишь в мечтах его приватных,
Ведь наш Гордей не воровал
И не имел станков печатных.
Стремясь осуществить мечту,
Копил, но вовсе не на старость.
Работал в мыле и в поту,
Совсем не чувствуя усталость.
Надев костюмчик поприличней,
Собрав вокруг себя народ,
Гордей о жизни заграничной
Мечтал, не закрывая рот:
«Пиджак – чтоб в клетку непременно.
Конечно, чёрные штаны.
И, говорят, табак отменный
У них. И трубки там нужны.
А утром развернёшь газету,
Сидишь за круглым за столом,
Читаешь там про то, про это,
Служанка бьёт тебе челом.
И тащит кофе и овсянку.
Овсянку ешь и кофе пьёшь,
Потом прогонишь вон служанку,
Сидишь, и куришь, и поёшь».
В мечтах Гордей провёл ни много
Ни мало, а годов так пять.
И вот собрался в путь-дорогу
И начал вещи паковать.
И провожали всем двором,
И долго все о нём грустили…
И много времени прошло,
И вот студента все забыли…
Проходит год, потом другой,
И всем на удивленье
Гордей письмо прислал домой,
Письмо с уведомленьем.
«Сбылась мечта, я победил!
И вот я за границей:
Вчера ещё в Париже был,
А завтра еду в Ниццу.
Но только тут совсем не так,
Как вам наплёл тогда я.
Какой я всё-таки дурак
И потому страдаю!
Здесь ходят в серых пиджаках
И трубки здесь не курят.
И власть с народом не в ладах,
И так же всех здесь дурят.
Да и не любит нас никто
За этой за границей.
Все улыбаются, и что? –
Застыла фальшь на лицах.
Овсянку есть я не могу,
И кофе надоело.
Я съел баранью бы ногу,
Борща – такое дело!
И всё культурно здесь у них:
Шампанское и вина.
Сообразить чтоб на троих –
Для них такое диво!
В газетах пишут чепуху,
Служанка денег стоит.
Сейчас в гостинице живу,
Но завтра меня сгонят.
Природа хуже, чем у нас,
В подмётки не годится!
И роща белая сейчас
Мне очень часто снится.
Здесь всё не так, и всё не то,
Как будто понарошку!
Домой хочу вернуться, но…
Не заросла ль дорожка?..
И я у вас хочу спросить,
Собрав свои все силы:
Сумеете ли вы простить
Предателя России?
Я буду ждать от вас письма!
Пишите, только в Ниццу.
Я знаю, родина права,
Я брошу заграницу.
Да, я вернусь, вернусь домой,
Ведь у меня здесь нету дома.
Здесь всё не так, здесь всё не то,
И всё здесь по-другому».
Соседи с радостью большой
Гордею деньги слали,
Потом всем сердцем, всей душой
Его всем домом ждали.
Гордей вернулся и сказал
Единственную фразу,
Такую – двор весь замолчал,
И понял каждый сразу:
«Теперь хоть в Ниццу, хоть в Париж,
Но я скажу вам всё же:
Хоть за границей парадиз,
Но родина дороже!»
Произведение публиковалось в:
«АМУР. №03». Литературный альманах БГПУ. Благовещенск: 2004