Май
Казалось бы, что годы?!.. Прежний
Размах в тысячеверстный шаг
У той дороги прямоезжей,
Что с прежним именем — большак.
Все та же тяга на край света.
Все так же, заметая след,
Спешит поземка нз кювета
В другой перебежать кювет.
Все так же из-за перелеска
Мелькнет и ослепит глаза
Отполированный до блеска
Тележный обод, колеса.
Большак!.. Его и суть, как прежде,
На первый взгляд, одна и та ж,
Вся воплощенная в надежде:
Что ты, дорога, людям дашь?!
Какие новости такие,
И что в них — плач иль благовест?!
Передвижения какие
С насиженных сыздетства мест?
Да, все, как прежде, все похоже.
И все ж, коль пристальней взглянуть, —
И он лицо меняет тоже.
Большак... А вместе с тем и суть.
Его сам век через просторы
Вел к переменам прямиком,
Назвав тот путь под залп «Авроры»
Все тем же словом — большаком.
И телеграфные во мраке
Вставали в полный рост столбы,
Как восклицательные знаки.
Этапы подчеркнув борьбы.
И проводов стальные строчки,
Как птицы, радостно звуча,
По всей стране тире и точки
Несли декретов Ильича.
И утверждал его идею,
Отдав борьбе всего себя,
Буденный с конницей своею,
Повдоль дорог врагов рубя.
И там, где раньше лишь несчастья
В лице властей сулил большак,
Где были праздники не часты.
Но часты будни натощак.
И там, где в мор, подняв хоругви,
Попы вершили крестный ход,
Молясь, чтоб чуть ли не в хирурги
Пошел сам бог — спасать народ.
Где жди карателей отряды
Для усмиренья новых смут.
Где, кроме слез, другой отрады
Не знали в злую из минут.
Там ныне, на дороге нашей,
В каком краю ни окажись,
Пусть не совсем чтоб полной чашей.
Но все ж совсем другяя жизнь;
Другие праздники и будни.
Что пасха, если Май идет!
И далеко до пополудни,
А солнце свет свой так и льет —
Играет! — скажут, предрассудку
Дань отдавая, про него.
А разыгрались не на шутку
Глаза, поскольку — торжество.
Поскольку к солнечному свету
Прибавлен алый цвет знамен.
Уж так большак в минуту эту
Тем сочетаньем озарен!
Шагает благостно и чинно,
Одет в сатин и шевиот,
Собравшийся небеспричинно
С проулка каждого народ.
Пусть гармонист и пьян немножко,
Пусть не совсем слышна окрест,
Как надо бы, его гармошка,
Поскольку все же не оркестр.
Но вот начнет он плясовую,
И ноги сами в круг скорей.
Вот вспомнит песню боевую
Из тех — войны гражданской— дней.
И белых бывшая угроза
На памяти. И сабли след
На лбу опять у предколхоза
Вдруг обретет багровый цвет.
И скажет он с крыльца конторы
Про мировую контру речь,
Про ту, Россию от которой
Всечасно надобно беречь.
А Май все дальше и все дальше
Идет вдоль сел и деревень,
Где славят радостные марши
И труд, и мир, и ясный день.
К Москве идет... И повсеместно
На этих празднествах молва
О том гремит, что, как известно,
Главней нет города — Москва!
Что Красной площади красивей
Нет площадей, — и это так,
Что площадь Красная в России —
Главнее главного большак.
И в час, когда у Мавзолея,
Когда у гроба Ильича
Людской поток, благоговея,
Пройдет под сенью кумача, —
В священный этот час Отчизны
Кто не вздохнет, что всей страной
Мы дожили до светлой жизни,
А он не дожил, наш родной.
И что утешить может?.. Только
Одно: и трудною порой
Он знал, Ильич, что ждать не долго —
Социализм не за горой.
Ильич, он взором ясновидца
Глядел в теперешние дни,
Как будто взором очевидца,
И верил: светлые они.
И это придавало силы.
И вера зоркая его
Касалась не одной России,
А мира в будущем всего.
Произведение публиковалось в:
Газета "Ленинский путь". - 1978, 20 мая