Сыр с красной корочкой
Стыдно признаться и сейчас, но однажды я взял, стащил, украл у дедушки деньги -двадцатипятирублёвую купюру.
К деньгам у нас, мальчишек, отношение было, я бы сказал, лёгким. Есть они - хорошо, нет, ну что же, как-нибудь проживём - так говорили в семьях. Взрослые работали, но труд их оплачивался так, что от зарплаты до зарплаты на самое скромное существование далеко не всегда хватало. Многие из нас на летних каникулах старались куда-нибудь устроиться работать - на железную дорогу траву полоть, на бисквитную фабрику - ящики сколачивать или подносить готовую продукцию, ездили собирать ягоды в пригородный совхоз - всё какая-то денежка платилась, а это - мороженое, конфеты и другие лакомства, а то и новые ботинки или рубашка к учебному году.
У моей бабушки была поговорка «Деньги на улице не валяются», то есть их можно только заработать. Но случалось, что кто-нибудь из моих друзей находил копейки или мелкую купюру - рубль, три. Особенно везло Тольке Давыдову, то ли потому, что он всегда ходил голодным, то ли глаз у него был острым. Вторым специалистом по находкам считался Серёга Трощенко, по прозвищу Хохол: наверное, национальность влияла на его удачливость.
Однажды зимой мы шумной компашкой шли по обочине дороги, пиная звонкие ледышки и обломки слежавшегося снежного наста. Я подцепил носком валенка какой-то серый комок и поддал его в сторону Серёги, но дружок не стал его пасовать назад, а, наклонившись, поднял и стал внимательно разглядывать. Потом, то ли восторженно, то ли испуганно выдохнул:
- Пацаны, я деньги нашёл!
Мы сгрудились вокруг везунчика. Комок оказался смёрзшимися купюрами: жёлтые рубли, зелёные трёхрублёвки, синие пятирублёвки. Дома комок растаял, мы высушили и разгладили смятые бумажки. Сколько было денег, не помню. Но Серёга, по праву нашедшего, разделил их так: себе взял половину, остальные - нам поровну.
На что я потратил те деньги, в памяти тоже не осталось, а вот как мы проели дедушкину двадцатипятирублёвку, я, наверно, не забуду до конца дней своих.
«Четвертак» оказался у меня, в общем-то, случайно. Вечером дедушка пришёл с работы чуть-чуть выпивши - по причине зарплаты и повесил свой ватник на гвоздь, прибитый над сундуком, на котором я спал. Сквозь сон я слышал, как он вынимал деньги из кармана и отдавал их бабушке, а утром увидел за сундуком купюру. Это было так неожиданно, что я спрятал деньги под подушку. Первая мысль была - отдать их бабушке, но вспомнил о заветном желании - наесться вдоволь сыра с красной корочкой.
Почему мне так нестерпимо захотелось сыра? Первый раз я его пробовал, когда в праздник у нас собралась взрослая компания. Пожеёвал и чуть не выплюнул: еда по вкусу была похожа на мыло. Но как-то я был в гостях у одноклассника Витьки Максименко. Его двоюродный брат Юрка, студент мединститута, пил пиво, блаженно отправляя в рот маленькие кусочки сыра, предварительно срезав красную корочку.
- Голландский, - важно сказал Юрка и протянул мне и Витьке по кусочку. Сыр был действительно вкусным: чуть солоноватый, пахнущий дымком. Мне подумалось: его, наверное, на самом деле привезли за многие тысячи километров из неведомой и загадочной страны Голландии.
Это воспоминание и подтолкнуло меня утаить двадцатипятирублёвую бумажку. Я спрятал её в наволочку и пошёл в школу. На уроках учителей слушал невнимательно: раздумывал - вернуть деньги или оставить себе, но сыр, сыр с красной корочкой всё-таки склонил меня ко второму.
Для друзей я придумал версию, мол, нашёл купюру на дороге. Впрочем, им было всё равно: главное-я предлагал вместе потратить деньги. Стали придумывать, что купим, и я настоял, чтобы много сыра: недавно-де его пробовал - вкуснота неимоверная! Все согласились, ибо никто из нас сыра вдосталь ещё не ел.
В магазине была большая очередь. Серёга Трощенко, как самый взрослый и сильный из нас, втиснулся в середину, с полчаса потолкался и наконец вынырнул из толпы, держа в шапке... штук двадцать плавленых сырков в серебряной фольге.
- Ты что купил? - чуть не заплакал я. - Надо же вон тот сыр, с красной корочкой.
- Я сказал продавщице - сыра дайте, а она мне этих брикетиков насыпала. Пришлось Серёге опять лезть в толпу. Добравшись до прилавка, он слёзно упросил
продавщицу обменять товар, и она, обругав незадачливого покупателя, отвалила огромный, чуть ли не полголовки, кусок голландского сыра.
Забравшись в строящийся невдалеке деревянный дом, мы приступили к трапезе. Разрезали сыр перочинным ножичком на большие ломти и стали его жевать всухомятку. Поначалу еда казалась необыкновенно вкусной, но постепенно удовольствие превратилось чуть ли не в муку. Я, давясь, глотал плохо прожёванные куски и уже жалел: на потраченные деньги можно было книжку интересную купить. И не одну.
Остатки сыра мы отдали каким-то пацанам. Так я усвоил две истины: хорошего не должно быть много, а ещё - ворованное никогда никому не идёт на пользу.
Дедушка не искал пропавший «четвертак», наверное, думал, что потерял деньги. А я до конца его жизни чувствовал себя виноватым, хотел несколько раз признаться, повиниться, но не успел...
Произведение публиковалось в:
"Синее стёклышко". Повесть о детстве. - Белгород: 2019, Издательство "Константа".