Екатерина Тимофеевна
Я лежу на деревянном настиле эстакады. Подо мной в воде - пескарики с чёрными спинками. Отщипываю от горбушки немного хлеба, сминаю и бросаю пахучий катыш, стараясь попасть в середину стайки. Рыбки шарахаются в разные стороны, но тут же мгновенно разворачиваются и набрасываются на хлеб. Можно бросить и всю горбушку, она станет плавать на поверхности, и мальки будут её теребить. Очень занятно! Но лучше я её съем, ведь с утра на реке, проголодался. А в школу мне идти во вторую смену…
Ой, школа! Заигравшись, я забыл, что уже несколько дней первоклассник. Вдруг опоздал?
Вскакиваю с дощатого настила и быстро-быстро карабкаюсь вверх по песчаной круче. Забегаю во двор, потом в дом. Бабушка всплёскивает руками.
- Где ты был? Ведь времени уже много!
Натягиваю синюю сатиновую рубашку с пришитым белым воротничком, коричневые брюки, перешитые из старых, которые носил когда-то дед, хватаю «директорский» портфель, благо бабушка уже сложила в него учебники и тетрадки, и мчусь вприпрыжку в школу.
До неё - три с лишним квартала. Я лечу, ничего не видя под ногами, спотыкаюсь на какой-то выбоине, падаю в пыль, больно ударив руку и колено и разорвав штанину. Хныкать нет времени. Главное успеть к уроку, чтобы Екатерина Тимофеевна не заругалась.
Но на урок я всё же опоздал, залетел в класс в тот момент, когда учительница начала перекличку. Рванув дверь на себя, я предстал перед ней и классом во всей красе: растрёпанный, с кровоточащей правой ладонью.
- Можно зайти? - часто дыша от недавнего бега, спросил я.
Одноклассники, увидев такое чудище, грохнули смехом. А Екатерина Тимофеевна, строго посмотрев на учеников, ничего не спрашивая, повела меня в умывальник, а потом к тёте Пане, которая залила ранку щипучим йодом. Процедура не из приятных, но я даже не застонал, хотя раньше, когда приходилось прибегать к помощи йода, прямо-таки ревел. Штаны уборщица тоже зашила, да так умело, что мама обнаружила шов, только когда стала их стирать.
Учителя. Сколько их было в жизни?! Но захочу вспомнить - лишь несколько лиц и имён высвечивается из глубин памяти. А вот первая учительница Екатерина Тимофеевна, как сейчас, рядом - строго одетая, с зачёсанными назад русыми волосами, улыбающаяся, молодая, словно её не затронули пятьдесят с лишним прошедших лет.
Как она учила нас, не помнится. Зато в памяти отложились другие эпизоды.
Вот мы, как саранча, облепили телегу, в которой везём металлолом в школу, а впереди, за оглобли её тянет Екатерина Тимофеевна. Я - рядом, даже чувствую тёплую руку учительницы.
Вот я сижу в классе на учительском стуле, и Екатерина Тимофеевна утешает меня, вытирая белым, волшебно пахнущим духами платком текущие по моим щекам слёзы: второгодник-переросток ни с того ни с сего саданул меня кулаком под дых.
Вот она защищает меня от директора, который вознамерился состричь мой чубчик…
По кем-то писаным правилам в первом и во втором классах всех мальчишек заставляли подстригаться наголо, или, как называли такую причёску, «под котовского», или «под ноль». Я же хитрил: один месяц стригся так, а на второй - под бокс, оставляя впереди малюсенький клочок волос. Поэтому и решил Иван Ильич (Кирпич) покуситься на мою вольность, но Екатерина Тимофеевна отстояла мой хохолок. Так и красуюсь я на фотографии, сделанной по окончании первого класса, с белёсым чубчиком - единственный среди мальчишек-одноклассников.
А на фотографии четвёртого, выпускного класса чубчики разного вида почти у всех пацанов. На ней я сижу рядом с Екатериной Тимофеевной. Не скажу, чтоб стал к тому времени её любимчиком, ибо не был ни паинькой, ни подлизой, но между нами сложились отношения, которые сейчас я назвал бы взаимосимпатией, взаимоуважением, что ли.
В память об окончании начальной школы хранится ещё один снимок. На нём запечатлены отличники и хорошисты нашего класса у памятника Ленину, который стоял в сквере в центре города. Тогда такая фотография считалась как знак почёта. Есть на ней и я, хотя в свидетельстве у меня стояла одна тройка - по русскому языку, правда, остальные - пятёрки. Но Екатерина Тимофеевна посчитала, что я достоин чести быть увековеченным фотографом.
Произведение публиковалось в:
"Синее стёклышко". Повесть о детстве. - Белгород: 2019, Издательство "Константа".