Ландыши для Ленки
На фотографии, на которой мы запечатлены после окончания первого класса, Ленка Ефимова сидит рядом с Екатериной Тимофеевной. Я стою крайним в предпоследнем ряду.
Ленка мне нравилась с первых дней учёбы. Невысокая, кареглазая, с чёрными волосами, зачёсанными назад, она чем-то походила на мою бабушку, которую я очень любил. Ленкину причёску в будние дни украшал тёмный бант, на праздничные утренники она заявлялась с белым бантом, причём так аккуратно и искусно завязанным, что мои глаза сами поворачивались в её сторону.
О, первая школьная влюблённость! Она - тот чистый родничок с живой водой, который остаётся в памяти на всю жизнь, который не замутняется и не иссякает.
Ленка жила неподалёку, как раз по пути в школу. Отправляясь из дома пораньше, я таился за забором, а когда она появлялась, выходил из-за укрытия, словно здесь случайно оказался, и шёл несколько позади неё. Так было несколько раз. Потом Ленка, видимо, поняла, что я намеренно её караулю, и когда выходила из калитки, то вертела головой туда-сюда, высматривая меня.
Постепенно я осмелел, стал ходить с ней рядом. Ленка даже стала доверять мне нести тяжеленный портфель, что я делал с удовольствием, но неподалёку от школы забирала его, и мы расходились, чтобы одноклассники не подумали, мол, между нами возникла симпатия, не дразнили «жених и невеста» - этого почему-то мы очень стыдились.
Первой наше взаимопритяжение заметила Екатерина Тимофеевна. Это произошло во втором классе. Она посадила нас за одну парту, что стало для меня не только неожиданной наградой, но и испытанием. Ленка была прилежной ученицей, отличницей, а я учился не очень, в моих тетрадях «пятёрки» и «четвёрки» перемежались «тройками», случались и «двойки» - я никак не мог научиться писать аккуратно чернилами. Я стал стараться, по нескольку раз переделывал домашние задания и к окончанию учебного года стал «хорошистом».
А потом наступили каникулы. В то лето я часто изменял своим привычкам и увлечениям. Причина того - Ленка. Мы встречались ближе к вечеру, когда солнце уже не так палило, за Ленкиным домом. Поляну, поросшую густой, пьяняще пахнущей травой, окружали высокие тополя и раскидистые ивы. Место было тихим, уединённым, так что играть можно было спокойно во что угодно.
Как правило, Ленка приходила с подружками - соседками Лариской Лобачёвой, Веркой Тулуповой или ещё с кем-то. Мы затевали игру в школу или в догонялки, или в выжигалки -это такая забава с маленьким мячиком, - детство на выдумки изобретательно. Но больше всего мне нравилось, когда Ленка появлялась одна с какой-нибудь книжкой. Мы садились рядом на мягкую траву, наши руки соприкасались, когда листали страницы, и это было мне почему-то необычайно приятно.
Как-то подружка пригласила меня к себе домой. Квартира была небольшая, две комнатки и кухня, но поразила необыкновенным порядком и уютом, а ещё вещами, каких не было у нас. Во-первых, в ней был большой шкаф, за стёклами которого виднелось много книг, прям как в библиотеке; во-вторых, на одной из стен висел цветастый ковёр; в-третьих, на столе стояла радиола «Рекорд» - в то время настоящее богатство. Я знал, что Ленкин отец - мастер на кондитерской фабрике, мать тоже там работала, и, понятно, они могли приобрести дорогие по тем временам вещи. И всё-таки я испытывал белую зависть.
Ленка не без некоего хвастовства ставила на диск проигрывателя пластинки, потом я рассматривал книжки, а когда пришла мама моей пассии, то накормила нас вкусным обедом. Пили чай с печеньями и конфетами «Школьные», вероятно, родители девочки принесли их с кондитерской фабрики. Впоследствии я ещё несколько раз гостил в этой уютной квартире.
А в третьем и четвёртом классах наши отношения почему-то разладились: то ли мы взрослели, то ли обоих захватили новые увлечения. К тому же Екатерина Тимофеевна рассадила нас, вероятно, посчитав, что я уже стал прилежным учеником, а вот хилый «троечник» Толька Галушко нуждается в перевоспитательном влиянии Ленки. Я уже не сопровождал её в школу и из школы, не играли мы на зелёной поляне, она не звала меня в гости.
...Была вторая половина мая. Через несколько дней мы оканчивали четвёртый класс. Перед уроками я забрёл в Первомайский парк. Цвела черёмуха, насыщая воздух дурманящим запахом. Вдруг на полянке я увидел ландыши. Тогда они ещё не были занесены в Красную книгу, да, наверное, и такой книги не было. Цветы только-только распустились, бутончики белели на траве, как горошины. Я сорвал один цветок, другой, третий. Получился нежно-белый букетик. Спрятал его в портфель, а когда пришёл в класс, то незаметно положил в парту Ленки.
Она влетела в класс за несколько минут до начала урока, стала класть в парту учебники, но букетик мешал. Сунула в парту руку и вытащила оттуда мои ландыши. Недоумённо закрутила головой, потом стала пристально смотреть на мальчишек, вероятно, пытаясь выяснить, кто это сделал. Но тут прозвенел звонок, начался урок. А на переменке Ленка передарила цветы учительнице, так и не узнав, кто положил букетик в парту. Я, конечно же, не признался.
Это были первые цветы, которые я подарил девочке, хотя подарок, по сути, не состоялся. Но я не очень-то огорчился, ибо испытал неведомое доселе волнующее чувство -радостное и в то же время тревожащее душу.
Произведение публиковалось в:
"Синее стёклышко". Повесть о детстве. - Белгород: 2019, Издательство "Константа".