Дедушкины яблоки
Лето нынче выдалось дождливое. Вода стояла в огороде, в саду, и казалось, что эта грязь и сырость никогда не пройдут. Благодать была одним словом. Время проводили за садом в канаве, наполненной теплой дождевой водой.
- Утонули яблони. Эх, утонули! - ругался и сплевывал дед.
- Яблони, яблони... - перебивала его бабушка. - Глянь в огород, что творит Всевышний, - не будет гороха-то.
Можно было сказать, что он вот-вот заплачет. Глаза слезились то ли от табачного дыма, то ли от жалости к своим деревьям.
- Неужто погибнут? - сокрушался дед, когда мы с Анютой ввалились
- Глянь-ка, Вань, - сказала мне бабушка. - Ему бы с радикулитом своим лежать, а он за яблони переживает... Ай-я-яй! Смотрите-ка на них! Ноги ведь промочили, сапоги-то худые, - запричитала она.
- Новые надо, ба, - ответил я.
- Во-во! Деда тряси. Пущай яблоки продаст да обнову вам справит, - опять взялась за свое бабушка.
Дед при этих словах даже вздрогнул. Продавать что-либо не любил. Вот такой он у нас был. Нашел ковш и стал черпать воду из лунок вокруг яблоневых деревьев. Ковш был дырявый, и дело мое продвигалось небыстро. Потом мы стали носить землю и засыпать ямы. Земля была хорошая, чернозем. Брали мы ее за канавой, где плавали гуси. Дед мой повеселел. Он выбрал два самых больших яблока и дал нам с Анютой. Сестренка к тому времени уже крутилась возле нас.
И в конце концов моими усилиями и деда яблони были спасены. Бабушкин горох тоже уцелел. И не только горох, а и все, что росло в огороде.
Когда собрали урожай, то в один из воскресных дней дед взял нас на базар. На дно телеги он набросал сено, сзади поставил большие корзины с яблоками и горохом, накрыл их пологом. Чтобы удобнее было править лошадью, положил поперек телеги доску и уселся на ней. Мы с Анютой оказались в центре телеги на мягкой подстилке из душистого сена. До города ехать было не так далеко - пять километров. Сначала ехали по лесной просеке, а потом через поле - и вот он, город.
В этот день на базаре проводилась осенняя ярмарка. Горох у нас сразу пошел ходом, а вот яблоки почему-то никто не брал. Анюте надоело торчать возле деда. Ей хотелось все посмотреть, она то и дело дергала меня и спрашивала без конца о всякой ерунде, которую видела по дороге в город.
И тут к нам подошла женщина лет тридцати пяти, в серой юбке и коричневой вязаной кофте. На плечи был наброшен большой красивый платок, русые волосы уложены в толстую косу. Женщина увидела наши яблоки и улыбнулась. Мне показалось, что она даже обрадовалась.
- Ой какие наливные яблоки! Вот такие-то нам и нужны! Битый час хожу по базару, а хороших яблок нет. Мне для ребятишек надобно, в детский дом.
- Деда, деда... - потянула Анюта его за рукав, явно желая что-то сказать.
Но дед суетился возле яблок, не обращая никакого внимания на внучку. Он расхваливал свой товар так, будто боялся, что покупательница вдруг исчезнет.
Мне стало интересно, чем все это закончится. Почему-то продавать яблоки не хотелось.
Тем временем женщина взяла в руки одно яблоко и спросила:
- Дедушка, сколько стоят ваши яблоки?
- Ничего, - ответил дед.
Она, наверное, решила, что дед не услышал или не понял ее вопроса.
- Я говорю: почем яблоки-то? - повторила покупательница.
- А вот, милочка, нипочем, - усмехнулся дед. - Показывай, где твой дом.
Мы отвезли яблоки ребятишкам в детский дом. Дед всю дорогу домой молчал, только изредка кряхтел, как это делал всегда, когда был чем-то уж очень доволен. Мы с Анютой знали, о чем он думает, и весело болтали, лежа на сене в телеге.
Произведение публиковалось в:
"Приамурье": Литературно-художественный альманах. 2008 г.