Дорогу найдёт идущий. Часть 10
РАНЕЕ >> Дорогу найдёт идущий. Часть 09
В один из июльских погожих дней Андрей Синилов со своим неизменным чемоданчиком сошел с пассажирского поезда на маленькой станции. Впервые попал сюда в ту памятную зимнюю лютую пору с друзьями целинниками.
Кое что изменилось на станции с тех времен. Рядом с желтым станционным домиком, у которого под окном кудрявилась черемуха, выросло продолговатое серое здание, напоминавшее барак: построили временный зал ожидания. К строю мазаных домиков, что раскидались за грейдером, прибавились новенькие, сборные, из теса.
Андрей, опустив чемоданчик на землю, гадал, что предпринять. Подошел железнодорожник и осведомился:
– В совхоз?
– Туда бы надо, – ответил Андрей, – а пешедралом неохота.
– Ты обожди малость. Скоро будет московский поезд. Так к этому поезду машина придет. Она всегда ходит.
– Здорово было бы! Спасибо! Я уж не знал, что и делать.
– Я сразу догадался, что ты в совхоз, у нас тут часто приезжают. Новичок?
– Не совсем.
– Бывали?
– Давно.
– Понятно, – произнес железнодорожник, и в голосе послышалась насмешка. После того, как железнодорожник отошел, Андрей догадался: тот, видимо, принял его за перелетную птицу. Удрал, подумал, наверно, железнодорожник, когда в совхозе было худо, а теперь прослышал, что в совхозе стало лучше, вот и прилетел. «Черт с ним, – обиделся Андрей, – не побегу же я доказывать, кто я такой и почему еду в совхоз?»
Машину ждал долго, потерял уже надежду на ее появление. И вдруг увидел на горизонте пыль – едет, наконец! В кузове тряслись две женщины и мужчина. Шофер развернулся возле домиков, остановился и, выскочив из кабины, крикнул бойко:
– Слезай, приехали!
Женщины, по очереди поддерживая друг друга, вылезли из кузова, но узлы снять не смогли. Шофер рассмеялся, ловко вскочил на скат и выбросил узлы:
– Держите, бабоньки, а то увезу!
Мужик слез с противоположной стороны. Сначала его не было видно. А когда он побрел к бараку, Андрей догадался, что парень изрядно пьян: идет покачиваясь, внушительный чемодан притягивает к земле. Что то знакомое почудилось Андрею в его походке: «Неужели Семен?» Андрей приблизился к шоферу.
– К нам? – недружелюбно спросил шофер. – Давай, давай. Шофер? Не за длинным рублем приехал? Вон, видишь, один искатель вензеля вычерчивает – тоже за длинным рублем охотится.
И опять показалось Андрею что то знакомое в вихляющей походке выпившего, и он спросил:
– Кто это?
– Приблудный какой то. Искатель жизни на широкую ногу.
– Обожди минутку, – попросил Андрей, – я мигом.
Оставив чемоданчик, бросился к бараку, в котором скрылся парень. Ну, конечно же, это Семен! Он ведь часто повторял: люблю жить на широкую ногу. И тоже собирался в какой то совхоз, – строил догадки Андрей.
Парень лежал на лавке, а чемодан валялся на полу. В Андрея вперил ничего не видящий, осоловелый взгляд. Это был Семен.
– Прощай, моя телега, все четыре колеса, – бормотал он. Потом, видимо, все таки сообразил, что перед ним кто то стоит, с трудом сел и позвал:
– Браток, иди сюда. Эх, браток! Мы с тобой поедем, эх, и совхозик я знаю! Поедем, браток!
Андрей выскочил из барака. Шофер спросил насмешливо:
– Свой?
– Нет, – ответил Андрей. – Ты меня, друг, не задирай. Я могу обидеться.
– Ладно, садись. Да куда ты к дьяволу полез! – крикнул он, видя, что Андрей неловко пытается залезть в кузов. – Садись в кабину!
Подождали поезд, но на этой станции никто не сошел. Когда тронулись, шофер, искоса взглянув на Андрея, спросил:
– Рука то не действует?
– Плохо.
– А ты не сердись, – миролюбиво продолжал шофер. – У нас тут всякая птица водится. Ездят некоторые гастролеры, деньгу ищут, как будто она валяется на дороге: остановился и собирай сколько хочешь. Иному так и хочется съездить по нахальной морде. Жаль только, нельзя: под суд попадешь, ни за что пострадаешь.
Приехали в совхоз под вечер.
– Куда тебя подвезти? – спросил шофер.
– К комитету комсомола.
– Мигом!
Вот оно, знакомое здание конторы, а вон те два окна, самые крайние, – это комната комитета комсомола. Окна открыты. Видны головы, спины – много народа там собралось. Когда Андрей вылез из кабины и пожимал на прощанье руку шофера, в окно выглянуло знакомое лицо, кажется, Пети Колокольцева, может, чье другое – не уловил Андрей.
Голова снова скрылась, потом еще раз выглянула и вдруг заорала:
– Ребята, Андрей Синилов вернулся!
Несколько человек высунулись в окно по самый пояс, а остальные ринулись к двери. Не успел Андрей опомниться, как его окружили со всех сторон. Кто то взял чемодан, чьи то сильные руки осторожно обняли. Шофер радостно чмокал языком, мотал головой и говорил сам себе:
– Вот не знал, елки палки! Вот не знал!
– Здорово, Андрюшка! – между тем кричали ребята.
– Привет Синилову!
– Молодец, Андрей, что приехал!
Своя, своя родная семья. У Андрея слезами заволокло глаза, и он шептал:
– Спасибо, ребята, спасибо…
Только Дуси не было. Когда все угомонились, Андрей спросил:
– Ребята, а где же Дуся?
– Как где? – уставились они недоуменно. – Она ж за тобой поехала. Ждала, ждала и поехала.
– Нет, кроме шуток, ребята?
– Какие тут шутки! Два дня как уехала.
– Куда?
– В Кыштым, понятно.
– Нет, ребята, не шутите. Я ее не видел. Вы, наверное, разыгрываете меня.
– Чудак человек! Зачем нам тебя разыгрывать? Ты ж сам довел до этого девушку – ни ответа, ни привета. Дивчина по тебе вся иссохла, а ты хоть бы что. Ну, мы еще к этому вернемся, спросим еще за это!
– Ладно, ребята. Больше не буду. Принимайте. Не могу больше без вас, свет не мил, тоска заела.
– Примем? – обратился к ребятам Петя Колокольцев. – Как, ребята?
– Примем!!! – гаркнули разом.
Андрей улыбался сквозь слезы и думал: «Вот оно мое счастье, среди этих славных ребят, рядом с Дусей. Большое, необъятное счастье, его хватит на всю жизнь…»
* * *
Эта повесть была написана в 1959 году. Событиям, которые в ней описаны, сегодня уже около полутора десятка лет. В свое время повесть была опубликована, и я, откровенно говоря, просто забыл о ней. Но вот совсем недавно в газете встретилась знакомая фамилия. В небольшой корреспонденции сообщалось, что совхоз такой то добился хороших показателей по животноводству, а директором того совхоза был Синилов. Я подумал тогда: может, это мой Синилов? Но, возможно, это был и однофамилец. Все собирался уточнить, да как то не получалось, хотел даже съездить туда, но не мог выкроить времени.
Помог случай. Шло собрание областного партийного актива. Ораторы на трибуне сменялись один за другим. Вдруг председательствующий объявил:
– Слово предоставляется директору совхоза товарищу Синилову.
Я встрепенулся и чуть приподнялся, чтобы лучше разглядеть Синилова. Он спешил по проходу к трибуне, а я жалел, что вижу его с затылка. Он был коренастый, располневший, пиджак плотно обтягивал спину. А тот Андрей был сухощавый – тростиночка. Однако чуть не пятнадцать лет прошло ведь… Говорил Синилов толково и горячо. А я мучился: тот это Синилов или нет? Наконец, он, жестикулируя, приподнял правую руку. Сначала он ее как то неловко отбросил в сторону, а потом уже вперед, но все равно выше плеча поднять не мог. Лишь по этому жесту я его и узнал. После операции рука так и осталась неполноценной.
В перерыве между заседаниями я разыскал его и сказал:
– Здравствуй, Андрей Синилов!
Он посмотрел на меня недоуменно. Темные волосы зачесаны назад, на висках – седина: рановато начал седеть, друг мой, рановато. И в плечах раздался и пополнел. Видно, сельский воздух очень ему полезен.
– Не узнаешь?
Андрей сконфуженно улыбнулся:
– Простите, но…
Я назвался. Андрей обрадовался, взял мою руку и тряс, теперь уже широко улыбаясь.
– Как же, как же! – говорил он. – Мы с Дусей иногда вспоминаем вас, и книга ваша у нас есть, вот только без автографа.
– Ну, это дело поправимое. Давно директором ходишь?
– Второй год, я еще молодой директор.
Вечером мы забрались в ресторан и разговаривали, не обращая внимания ни на музыку, ни на танцующих, ни на шумные споры за соседними столиками.
Три года назад Андрей окончил сельскохозяйственный институт, а Дуся чуть раньше его – педагогический.
– Мне то вообще туго пришлось, – сознался Андрей. – У меня ж, помните, всего восемь классов было. Думаю, самые лучшие годы убьешь на учебу, а жить когда? Сколько раз собирался бросить, только Дуся не дала, она у меня такая, настойчивая.
– Наверно, ее тоже трудно узнать?
– Что вы! – улыбнулся Андрей, и лицо его засветилось нежностью. – Она почти не изменилась, все еще как девушка, ее и годы будто не берут, это меня вот повело, ну, да ничего – директору солидность не помешает, – усмехнулся Андрей. – А сыну нашему скоро десять.
– Большой мужик.
– Тоже Андреем назвали, это все Дуся настояла. Андрей Андреевич. Мы с ним большие друзья.
– Один?
– Пока. Дуся обещает дочь. Представляете, у нашего Демида уже трое детей и все дочери. Тужит мужик по сыну.
– Он все в Кыштыме?
– А где же еще? Его оттуда клещами не выдерешь.
– Тебя туда не тянет?
– Нет, я теперь степняк, хлебороб. Приезжайте к нам, не узнаете – такой мы поселок отгрохали, с водопроводом. И степь у нас хорошая.
– Ну, степью нужно летом любоваться!
– Это кому как. Для меня степь в любое время года хороша, даже зимой. Осенью уснет она, укроется белым одеялом и спит себе в удовольствие, а что? Еду я по такой степи и думаю: здесь под снегом стерня, перепахать не успели, а рядом зимует зябь, она вся прозябла, но бережет силенки до весны, а вон там – должны быть озимые. Стрелочки всходов поблекли, но снег надежно их закрыл от буранов, в них затаилась жизнь, да еще какая могучая! Только только растает снег, только только солнышко пригреет, эта жизнь и начнет набирать силу: стрелочки соком нальются и к солнцу потянутся, попробуй останови их!
– Здорово ты рассказываешь!
– А что? – горячился Андрей. – Если этого не чувствовать, не понимать, то бежать надо из степи без оглядки. Душой я к ней прирос. Наверно, думаете – хвастаюсь?
– Что ты!
– А время неумолимо движется и движется, – задумчиво произнес Андрей. – Вроде я в совхозе всю жизнь живу. Да, в прошлом году интересная встреча у меня была на вокзале, в Симферополе. Домой из санатория возвращался. Сижу и жду поезда. Подходит ко мне лейтенант, молодой еще, щелкает каблуками и говорит:
– Здравия желаю, дядя Андрей! Разрешите представиться? Лейтенант Орлов!
Вот так да! Борис! Оказывается, окончил военное училище, служит где то на Украине, женился. И мать с ним. Поговорить долго не удалось, объявили посадку, потом всю дорогу я думал о Борисе, вспомнил Егозу, козочку, Нину Петровну… Да, время, время… Каждый ищет в жизни свою дорогу. А как вы? Что у вас?
Прощаясь, я пообещал Андрею приехать к нему в гости, но все как то не выберу времени на поездку.
Произведение публиковалось в:
"Покоя не будет". Сборник рассказов. - Челябинск, Челябинское книжное издательство, 1963 г.