Журка
Эта история полностью правдива и от того ещё удивительнее. Оля была боевой девчонкой. Ни один мальчишка в деревне не посмел бы её обидеть – любому бы дала отпор. Но она не слыла хулиганкой, а обладала повышенным чувством справедливости, всегда вступаясь за беззащитного.
Ох уж эти безрассудные сельские мальчишки! Круглый год они, покоряя родные просторы, с весны до поздней осени бродят по дорогам малой родины, ищут себе приключений. А после своих мальчишечьих дел возвращаются домой голодные, усталые, но счастливые и раззадоренные своими забавами.
В тот вечер шумной гурьбой трое Олиных одноклассников брели мимо её калитки, возвращаясь домой с очередной своей эскапады. Они неугомонно что-то обсуждали, оживлённо спорили. Один нёс в руках маленького пёстрого журавлёнка, который и стал предметом бурных дебатов. Несчастный птенчик, казалось, уже смирился со своей участью, устав от продолжительной борьбы за свободу. Он сник, лишь изредка издавал грустные писки, казался очень напуганным и вздрагивал от каждого движения и возгласа Кольки, Сашки и Лёшки.
– Бессердечные! – возмутилась девочка, разглядев из-за забора пленника. Она выбежала за калитку и преградила ребятам дорогу. – Как вам не стыдно?! Это же птенец! Зачем вы его забрали из гнезда?
Мальчишки опешили от Олиного дерзкого выпада. Они и сами не могли найти объяснение своему поступку. Зачем они вытащили малыша из родного болота и забрали его с собой? Просто так, из интереса? Это всё Колька. Он всегда отличался наибольшим безрассудством в своих действиях. Сашка сразу возражал. Он и сейчас громко образумливал Кольку, заставляя его вернуть похищенную птицу на родное болото. Но Колька не отступался. Он похвастает добычей старшему брату. Да и Лёшка раззадоривал Кольку. Лёшка был любитель всевозможных приключений и был в восторге от всех Колькиных безумных идей. Он перебивал Сашку, обвиняя его в занудстве:
– Понимаешь, взрослые птицы уже не примут его. Раз мы его вытащили, вернуть уже нельзя. Надо раньше было думать!
– Тем более он был совсем один. Может, его родителей кто-то подстрелил, – не унимался Колька. – Может, мы его вовсе спасли от сиротства!
Сашка недовольно соглашался, но в спор вмешалась Оля:
– На что он вам? – чуть не плача от жалости к птенцу, не отступалась девочка, – отдайте его мне, раз вернуть нельзя. – Оле во что бы то ни стало хотелось спасти несчастного взъерошенного журавлёнка из-за большого доброго сердца.
Сохраняя непринуждённую стойкость, Колька вступил в спор с бойкой девчонкой:
– Уйди, Олька, а то я тебе! – пригрозил он, отодвигая её с дороги и направляясь дальше.
– Чего вмешиваешься? Без тебя справимся! – вторил ему Лёшка, – Иди домой, жалуйся бабушке, – дразнился он.
Олино самолюбие было задето. Она могла вступить и в драку, если б потребовалось себя защитить. Но жаловаться – это не в её правилах. Отступать она не привыкла. И помчалась вслед за ребятами, выкрикивая различные угрозы, пытаясь их образумить, взывала к их совести. Отчаявшись добиться результата с помощью переговоров и ультиматумов, хотела перейти к решительным вооружённым действиям и применить метательные снаряды в виде камней.
В этот миг Колька, в чьей голове всё это время по поводу происходящего роились тысячи мыслей – одна противоречивей другой – вдруг сообразил, что его старший брат скорее выдаст ему по первое число, чем оценит его поступок как геройский. Мама поддержит, одобрит хворостиной по спине. Молниеносно взвесив последствия, он принимает решение снять с себя ответственность и передать добычу девчонке.
– Да на, держи!
Колька резко развернулся и пренебрежительно всучил остолбеневшей от неожиданности Оле напуганного и полуживого птенца. Оля, не сразу осознав, что одержала победу, так и осталась, как вкопанная, стоять посреди дороги, обнимая пушистого беспомощного малыша. Изумлённая и озадаченная, она развернулась и побрела домой.
– Ну и что ты будешь с ним делать, Оля? – сокрушалась бабушка. – Ты подумала? Чем его будешь кормить?
Об этом Оле было ещё некогда подумать. И, действительно, она совсем не знала, как теперь быть. Но не могла же она оставить бедного птенца мальчишкам! От них ничего хорошего нельзя было ждать. А значит, Оля была уверена, она поступила правильно, «отвоевав» журавлёнка.
– Это же тебе не курица. Он же кушает рыбку! – продолжала бабушка выговаривать растерянной внучке.
Ранним утром Оля уже снарядилась, взяв свои нехитрые рыболовные приспособления и чёрствого хлеба для приманки рыбы, и отправилась на ближайшее озеро. Дело привычное. Здесь они с папой бывали не раз. Покрошила хлеба на поверхность, забросила по корочке в каждую мордушу и, закинув их в воду у берега, девочка приметила место, где забросила снасти. Стала ждать, чтобы через некоторое время вытащить улов. Ей, конечно, нельзя было вернуться домой с пустыми руками. Журка, как называла Оля своего нового друга, нуждался в пище. Спустя часок она вытащила мордуши на берег, вынимая в стеклянную банку трепещущих гальяшек и карасиков. Наспех собрав снасти, счастливая, прижимая к себе улов, Оля помчалась домой.
Дома её ждал Журка. Он был вовсе обессилен перенесённым стрессом и, конечно, хотел кушать. Птенец изредка квёло пищал, иногда поднимался на ножки, силился что-то поковырять неокрепшим клювом, а потом потерянно опускался на дно своего убежища-коробки и пытался безысходно привыкнуть к новому дому. Журка с любопытством разглядывал круглым глазом, повернув боком голову, свою спасительницу, прибежавшую с утренней рыбалки. От неё пахло тиной и рыбой, который сразу заприметил птенец. Оля бросила рыбёшку. Журка ловко подцепил её клювом, словно щипцами, и моментально проглотил, запрокинув голову вверх. После этого вопросительно посмотрел на Олю и банку с рыбой в её руках. Девочка вытаскивала по рыбке и давала птенцу пока банка не опустела. Но журавлёнок продолжал вопрошающе, без малейшей тени признательности, смотреть на хозяйку.
Оля изумлённо развела руками и с сожалением выдохнула:
– А больше нету, Журка.
А это означало, что Олины каникулы теперь неминуемо насытятся заботами о спасённом ею птенце. Её одноклассницы беззаботно купались на речке, зазывая подругу с собой. Но Оля была в ответе за Журку. Ей стало не до развлечений. Водоёмы манили лишь с единственной целью: наловить рыбки для своего подопечного. Чтобы прийти с богатым уловом, девочка преодолевала не один километр. Дивилась бабушка стойкости и ответственности внучки.
– Одной рыбой сыт не будешь, – приговаривала бабушка и подкармливала птенца пшеницей и просом.
Тот быстро рос, к тому же сильно привязался к Оле. Ходил за ней буквально по пятам. Уткнётся клювом ей под руку, и так они идут вместе, как две подруги. Девочка идёт не торопясь, а рядом, сложив крылья за спину, вышагивает долговязый Журка. А какой доверчивый и любопытный! Смотрит круглыми глазками, поворачивая боком голову. Везде всунет свой длинный клюв, всё попробует им на прочность и вкус.
За лето журавлёнок окреп. Детский пух сменился пёрышками. Выросли большие маховые перья на крыльях, удлинились перья и в хвосте. Пёстрый детский окрас постепенно сменялся на серый. Стало видно в нём будущего даурского журавля. Только вот, несмотря на это, Журка – совсем ещё ребёнок, наивный малыш.
– Дело к осени, Оля. Журке твоему зимой нельзя оставаться здесь. А он летать-то не умеет.
И действительно, Оля не задумывалась об этом. Новое испытание превратилось в цель. Стала она его учить летать. Заберётся вместе с ним на крышу невысокого амбара. Подтолкнёт его к краю и пытается спихнуть вниз, надеясь, что тот инстинктивно расправит крылья, приземляясь. Не хочет птица, упирается. С недоумением и опаской относится к Олиной затее. Спрыгнет на землю, крылья вновь за спину сложит и вышагивает гордо по огороду. Оля вновь его в охапку – и на крышу. А Журка-то уж большой стал, тяжело было Оле поднимать его, да ещё и наверх тащить. С неохотой учился птенец, прямо как всякий подросток.
Однажды Оля, в очередной раз тщетно пытаясь подтолкнуть Журку на край крыши, потеряла равновесие и сама сорвалась вниз. Вся ободралась, синяков не сосчитать. Мажет бабушка Оле зелёнкой коленки, ворчит, ругает девочку:
– Вот охота тебе возиться с ним. Так и шею себе свернуть недолго. А с него какой толк. Скоро в школу тебе идти, а он за тобой по пятам ходит.
– Бабушка, не ругай Журку. Он друг мне, – вытирая слёзы от боли, возражала бабушке Оля.
Чуть только зажили царапины и перестали болеть синяки, девочка опять полезла на амбар со своим Журкой. В этот раз журавль, словно почувствовав в себе силу, осознав своё предназначение, распахнул широкие крылья и, сделав несколько взмахов, пролетел над землёй. Олино сердце сжалось от радости и восхищения. Она захлопала в ладоши от восторга.
– Получилось! – она побежала к бабушке.
Девочка затевала с Журкой «перегонки». Журавлёнок постоянно «хитрил», расправляя крылья и пускаясь в прекрасный полёт, как только ему удавалось настичь Олю в их неудержимой погоне. Теперь он не казался таким беспомощным и был прекрасен. Оля с восхищение смотрела на него всякий раз, когда он, взлетев, кружил над головой и плавно приземлялся, складывая за спиной крылья.
Бабушка хоть и ворчала, но тоже втайне восхищалась такой необычной дружбой. Она гордилась своей внучкой, её стойким характером. Даже те самые деревенские мальчишки, до этого дразнившие Олю «цыплёнком», притихли и тоже не могли сдерживать эмоций, когда видели над крышей Олиного дома крылатое прекрасное создание, удивительно преданное хозяйке.
Закончилось лето. Наступила школьная пора. Оля, принарядившись в новую форму с белым фартуком, заплела пышный бант, надела нарядные гольфы, отправилась на уроки. Несчастный Журка скучал по своей подруге. Он, ещё не совсем привыкший летать, бежал за ней до самого школьного порога. Оле приходилось возвращаться, чтобы запереть его в сарае.
Такая тоска одолевала Журку. День-деньской он кричал своими журавлиными криками, просясь к девочке. Громко хлопал крыльями, стучал клювом о дверь сарая, просился на свободу. Оля после уроков бежала к своему Журке, не осознававшего цели расставания.
Приближались холода. Почти совсем взрослый журавль вышел из птенца. Нужно было подумать о том, как ему пережить зиму. Было решено везти его к «своим».
Старенький трактор, дребезжа, катил по свежеубранному полю, трясся по полевым дорогам, бегущим за горизонт. Справа мелькали дубовые рощицы, заросли тальника и лещины. Дорога, изрезанная глубокими колеями, очутившись посреди луга, почти исчезла, напоследок превратившись в две полосы примятой колёсами травы.
Трактор продолжал своё неторопливое следование. В его телеге сидела Оля, прижимая к себе подросшего журавля. Оля и Журка – два существа из разных миров, так не похожие друг на друга, ставшие близкими – предчувствовали расставание. Они провели вместе целое лето. Их объединяли общие радости первого улова и первого полёта. И вот сейчас они понуро двигались вперёд, к неумолимой разлуке.
Трактор выпускал чёрный дым из выхлопной трубы, подминая огромным колесом траву. Суходольные луга сменились заливными. Впереди блестело маленькое зеркальце воды – озерцо, повсюду окружённое кочками. Еле заметные колеи делали петлю. Трактор обогнул водоём, проехал по покосу, оставленному на зиму по случаю вывоза последнего стога. Путь снова протянулся вдоль бескрайнего убранного поля, по которому были раскиданы небольшие копны соломы.
Вдали белели силуэты птиц – даурских журавлей. Они кормились на родных болотах, запасаясь силами перед дальним перелётом, который предстоял им вскоре. Трактор остановился. Оля спрыгнула на землю, за ней вылетел Журка. Порыв свежего ветра ударил в грудь даурцу. Этот ветер принёс ему запах тины и рыбы с болота. Вдохнув воздух родной стихии, придававшей ему уверенности и силы, журавль взмахнул крыльями и взлетел. Ветер подгонял изящную птицу и заставлял подниматься выше. Ощущение безбрежного полёта опьяняло, каждый новый взмах крыла отдалял его от Оли и приближал к «своим». С каждым взмахом инстинкты всё больше увлекали его в погоню за тем естеством, которое ему пришлось оставить не по своей воле несколько месяцев назад. Раскидывая крылья, распустив маховые перья, журавль парил в воздухе, описывая полукруг, он приближался к земле и снова взмывал ввысь.
Там, внизу, стояла Оля, которая сверху казалась такой маленькой и беспомощной девочкой. Она, так много давшая этой прекрасной и сильной птице, не умела летать. Журка опустился на землю неподалёку, вышагивал по полю, сложа большие крылья за спиной. Как ни трудно было это осознавать, но теперь он – уже не тот пушистый взъерошенный птенец, а статный, серый, с гладким оперением, даурский журавль. Ему, познавшему силу голубой вышины и ощущение стремительного полёта, больше никогда не быть ручным журавлёнком. Оля это понимала. Она стала медленно удаляться от своего Журки, напоследок говоря ему что-то ласковое, журавлиное. Он повернул боком голову, с интересом рассматривая своим круглым глазом уходящую Олю.
– Поехали, пап, – всхлипнув, тихо сказала Оля, взобравшись в кабину. Трактор затарахтел, начиная движение, сделал большой полукруг, разворачиваясь и, не спеша, поехал по своим колеям в обратном направлении. Журка смотрел в недоумении вслед удаляющемуся трактору. Ему так много нужно освоить, изучить. Оля видела, как Журка сначала побежал вслед за ними, а потом, как будто осознав неизбежность грядущего, остановился. Девочка наблюдала за другом в заднее окно до тех пор, пока он не скрылся из виду. Глаза блестели, до дома она не проронила ни слова.
Пару дней журавль потерянно бродил по полю, пока не приблизился к «своим». Взрослые и молодые даурцы вначале с осторожностью рассматривали «новичка». И Журка с любопытством изучал их. Ему казалось, что он никогда в жизни не видел таких изящных созданий. Птицы не ощущали угрозы и продолжали свои журавлиные занятия, и Журка подошёл ближе, пока не слился с собратьями в единый коллектив.
Настало то промозглое время, когда голые деревья по утрам покрывались изморозью, а лужицы на дороге сковывал тонкой коркой лёд. Бабушка всё чаще кутала спину в серую шерстяную шаль, а Оля надевала в школу поверх платья стёганую курточку. Сельчане с грустью и тоской провожали взглядом очередной стройный клин журавлей. А некоторые видели, как одна серая птица долго кружила над крышей Олиного дома, а потом села у её двора. Побродила немного, заложив крылья за спину, и вновь взмыла в осеннее небо.
Произведение публиковалось в:
"NEOнлайн". Альманах-газета #МАЛО_БЛГ. - #4(13), апрель 2022
"Маршрутка". - 2022, 07 июля
"Маршрутка". - 2022, 14 июля