Каюр, экспедиция на Токо
Давно не занимался дневниковыми записями, теперь решил делать их постоянно, так как впервые еду в геологическую экспедицию работать каюром. Это рабочий — проводник на оленях. Говорят, что первые впечатления самые запоминающиеся и интересные, они остаются долго в памяти. Но мне кажется, что в записях они останутся намного дольше и в своей первозданной искренности.
30 мая 1973 года. Выехали из посёлка Бомнак я, Афанасий Петрович Яковлев и Вася Яковлев, его сын. У нас около 30 оленей. Для работы нам надо каждому по 12. Не знаю, кем придумано, но существует именно такая статистика, ещё её называют «норма». Путь наш лежит на север от Бомнака. Пройдёт маршрут через токское стадо, где мы доберём недостающих оленей. Перевалим через Становой хребет в Якутию, дойдём до метеостанции Токо, где на 20 июня назначена наша встреча с экспедицией.
По сопкам, по марям, по ключикам
Веду караван оленей.
Мне жизнь городская наскучила,
И вот я сегодня в тайге.
10 июня. Добрались до стада, пастухи с оленями стоят на Большом Туксани. Здесь они помогли наловить нам оленей до нормы. Теперь надо необученный молодняк приучить к уздам, обучить ходить в связке с вьюком, приучить к себе, а себя — к ним. Олени, как и люди, нуждаются в хорошем отношении к себе, во взаимопонимании. У них также есть свои симпатии и антипатии. У каждого — индивидуальный характер, свой нрав, свои привычки. К каждому необходимо подобрать ключик. Олени по своему жизненному статусу общественники.
На перевале стоит памятник погибшим здесь геологам. Помянули их по эвенкийскому обычаю, закурили сигареты и положили у памятника. Если геологи курили, пусть покурят с нами. Что случилось с этими людьми? Какую промашку они совершили? Возможно, переоценили свои силы, а силы природы оказались мощнее. У могилы Афанасий Петрович дал мне совет: «Коля, когда идёшь по незнакомой местности, крути головой во все стороны, смотри вперёд, где тропу проложить, и не забывай оборачиваться назад: возвращаться будешь — там уже картинка другая будет. Когда в горах лезешь вверх, думай, как будешь спускаться. Бывает, где поднялся, там не спустишься. Тайга за ошибки берёт плату, иногда очень дорого. Ты только начинаешь учиться ходить по тайге, поэтому будь внимателен».
Пока пили чай, непонятно откуда принесло тучу, и на нас обрушился ветер с дождём. Спрятались от него за большими валунами. Туча ушла быстро, как и пришла. На нас она полила дождём, а чуть выше нас стоящие пики гольцов припорошила снегом. Такой контраст — от разности температур. Но вот выглянуло из-за тучи солнышко, и мир окружающей нас природы, только что неуютный, стал радостным, приветливым и изумительно красивым. Какое величие предстало перед нами! Смотришь на стоящие рядом пики вершин, обнажённые скалы, образующие цирки и гряды, — дух захватывает. Какая красотища, какая мощь и сила! Стоят как витязи в островерхих шлемах. Нижние сопки склонили перед ними свои покатые спины. Теперь мне понятно, почему человека, посетившего скалистые горы хоть раз, тянет потом к ним неудержимая страсть. Он хочет быть похожим на них, чувствовать себя сильным, гордым, красивым. В горах это нам удаётся.
Спуск оказался легче, но помучиться тоже пришлось. Вьюки слетали вперёд и висли у оленей на шеях. Вся связка то и дело, сбивалась в кучу, запутываясь в уздах. Спустились по этому ущелью до первого притока, место и корм для оленей позволяли сделать табор, чем мы и воспользовались с радостью.
21 июня. Шли с хребта по Утуку до Ивака, а по нему — до Малого Токо. Это озеро длиною 7 километров, а шириною около 500 метров. Афанасий Петрович пошёл за водой, а мы с Васей стали делать табор. Афанасий Петрович быстро вернулся и стал рыться в суминах. Подозвал нас. В руках у него был бинокль. «Пойдёмте посмотрим, кажется, по тому краю озера ходит сохатый», — сказал он. И оказался прав, в бинокль видно: зверь спокойно кормится на другом краю озера. Нас он не видел, не слышал и не чуял, а то бы убежал. По берегу озера оказалось много дикого лука. Мы с Васей воспользовались таким подарком тайги и набрали его для еды. В тайге витамины очень нужны.
Озеро узкой полосой зажато между гор. С левой стороны скалы обрываются прямо в воду, с правой стороны так же круто подходят к нему, оставляя узкую полоску у самого берега, по которой мы завтра двинемся дальше. Озеро от кромки воды резко уходит в тёмную глубину, как в омут. Вечерние сумерки добавляли жутковатой загадочности, и на душе было как-то неуютно.
22 июня. Сегодня проехали озеро Большое Токо. Некоторые его называют «Жемчужина Якутии». Километров пятнадцать в длину, овальной формы. С севера к берегу обрываются двухтысячники Станового, с трёх других сторон — сопки с небольшими озерками. Оно, действительно, как в оправе. Теперь я понимаю, почему эвенки отзываются о нём с особым почитанием. Такой красотой, таким величием невозможно не восхититься. На его берегу мы остановились пообедать. Было тихо, ни малейшего ветерка, но озеро дышало. Волны медленно выкатывались на берег. Казалось, оно живое и хочет с нами о чём-то поговорить. Такие редкие моменты, как этот, вызывают во мне чувство сопричастности к этой красоте, чувство единства с природой, восхищения данным нам бесценным творением. Мы должны научиться культивировать и развивать в себе это чувство. Потребительское отношение к Матери-Природе, возвеличивание своего личного эгоизма убивают в нас это величайшее родство, которое делает нас счастливыми в этом мире.
Впадающие в озеро ключи пополняют его воды, и только река Мулам уносит их в далёкую Лену. Старик эвенк, Колесов Санкандя, рассказывал мне, что мальчишкой он со своим родом Бута кочевал каждое лето вокруг этого озера. Здесь хорошие кормовики, много ягеля и разной травы. Жарким летом озеро дарит прохладу. Много в этом озере водится рыбы. Даже не характерный для этих мест окунь. Сиг, таймень, ленок, щука, чебак здесь в изобилии. Воспоминания накладывали на изрезанное морщинами лицо старика отпечаток то радости, то грусти. Вместе с ним и я переносился в то далёкое время. Я ещё до приезда сюда по его рассказам имел представление об этих местах. Действительность превзошла все мои ожидания.
К вечеру, проехав ещё девять километров, остановились ниже по Муламу, недалеко от метеостанции «Токо». Сходили к людям в гости, отметились, а заодно узнали, что экспедиция ещё не прилетела.
24-го, 25-го, 26-го дневали. Идут дожди. Ждём экспедицию. Познакомились с метеорологами, пока их здесь двое — Борис и Толик. Ещё двое в отпуске. А жена Толика, тоже метеоролог, уехала за продуктами.
Метеостанция — тоже объект необычный. Во время войны на этом месте был построен промежуточный аэродром, по которому шли поставки из США по ленд-лизу. Двухэтажный дом всё ещё красив. В стороне — туалет из калиброванных брёвен, стоит как игрушка. Рядом с аэродромом — большое количество пустых бочек из-под горючего, с маркировкой на английском языке, огромная станина какого-то американского бульдозера. Очень большой для этих мест аэродром. Ребята с метеостанции говорят, что основание под него сделано из плотно стоящих друг к другу напиленных чурок лиственницы. Сверху вся эта конструкция засыпана землёй и утрамбована. Ещё нас проинформировали о том, что аэродром наполовину уже затянулся травой и подрастающим лесом. Нам оставалось догадываться, каким же большим он был на самом деле.
27 июня. Днюем. Ждём экспедицию. С утра шёл дождь, к вечеру прояснилось. Сделал один кунгилян — «ботало», медный, звучит звонко. Повешу его Наранде, седовому, он утром приходит на табор первым и будет остальных оленей приводить. Не только люди ищут оленей по звуку ботала, но и олени ходят, ориентируясь на этот звук. Бывает, приедут два охотника, встанут одним табором, отпустят оленей вместе, перемешают, а утром найдут пасущимися порознь, и в каждом стаде только свои, потому что каждый олень ориентируется на знакомый и привычный звук. Эвенки хорошо различают звуки кунги-лянов и по ним знают, где какие олени пасутся или какой олень идёт к табору. Ботало — замечательное изобретение человека. Олени сегодня все дружно пришли. Уже немного отдохнули от кочёвок и начали поправляться.
28 июня. Прилетел самолёт, но не наш. На нём прилетела жена Толика, привезла продукты. Заняли у них сахару и муки.
29 июня. Ходил с Борисом на Токо рыбачить на спиннинг. От истока Мулама, по нему метров сто ниже, — перекат, здесь стали бросать свои блёсны. Было видно, как мелькают в струях воды красные тайменевые хвосты. Рыбалка через полчаса закончилась. Боря поймал ленка и двух тайменей. Я — двух тайменей. Один килограммов на 10, другой — на 4. Так мне сказал большой специалист по этим вопросам Боря. Можно было порыбачить ещё, азарт только начался, но и эту рыбу надо было донести 10 километров до метеостанции.
30 июня. Приходили в гости Толик с женой. Принесли нам жир, растительное масло и жареного тайменя. Пригласили в баню. Пойдём. Заодно надо постирать грязное бельё. Вечером предстоит выпивка. Они ставили брагу. Кастрировали сегодня трёх Васиных эвканов — «молодых бычков». Предстоит такая операция и с моим оленьим молодняком. Кастраты быстрее набирают вес и ведут себя спокойней. Особенно это важно осенью, когда у оленей начнётся гон и гормоны заиграют с особой силой. Если не кастрировать, бычки не дадут связке кочевать спокойно.
1 июля. Ходили на метеостанцию. Помылись, постирались, выпили бражульки, поели изумительного копчёного тайменя. Посмотрели кинофильм «Корона Российской империи». Это продолжение «Неуловимых». Пришли домой поздно.
2 июля. Трещит голова после выпитой браги. Придумали сами себе болячку. Это плата за вчерашнее веселье. С такими «зигзагами» надо осторожней. Нет ничего в них хорошего.
3 июля. Сегодня ясная погода, но самолёта нет и нет. Жарко. В обед пошли с Васей вверх по Муламу, сделали плотик и на нём спустились по перекатам. Этим мероприятием остались довольны, радовались как пацаны. Быстрее бы прилетела экспедиция, а то совсем остались без продуктов. Да и наскучило уже от ничегонеделания.
5 июля. Прилетел самолёт, опять не наш. Привёз двух охотоведов из Алданского совхоза. Они прилетели осмотреть озёра, которых много около Токо, определиться, можно ли в них разводить ондатру. Афанасий Петрович сегодня нам с Васей сказал, что через два дня, если экспедиция не появится, будем двигаться на Туксани к пастухам. Там можно будет взять продукты, чтоб дойти назад до Бомнака.
8 июля. Переехали на озеро Токо. Путь в обратную дорогу, на Бомнак. Табор поставили у истока Мулама. Обидно, что экспедиция не приехала.
9 июля. Сегодня рано утром пришли два парня из экспедиции, которую мы так долго ждали. Оказывается, вчера, когда мы уехали, прилетел самолёт. Ребята нам сказали, что сообщат, когда нам выезжать к ним, ещё кого-то должны забросить вторым рейсом.
14 июля. Пролетел над нами самолёт, сбросили записку: «Приезжайте работать. Переехали чуть ниже метеостанции. Затаборились».
/5 июля. Познакомились с геологами и рабочими. Три геолога и трое рабочих. Выдали нам под запись продукты, спецодежду. А чтобы перевозить вещи и образцы собранных геологами пород — сумины, сшитые из плотного брезента.
16 июля. Перевезли на наш табор экспедиционные вещи, распределили их по суминам и начали готовить вьюки. На первом этапе это самое сложное дело. Они должны быть уравновешены, по весу груза соответствовать определённому оленю, его силе, его характеру. Не доверишь особо ценный груз пугливому или норовистому, тяжёлый — слабому, а лёгкий — сильному. Есть олень, у которого груз слетает постоянно назад, — чуптун, а у другого оленя сползает вперёд — нокон. «По ходу дела всё будет отработано до мелочей», — успокоил мои переживания Афанасий Петрович.
17 июля. Ну вот и началась моя каюрская работа. Сегодня загрузили всех оленей, выехали с аэродрома и пошли вверх по ключику Укикитка-ну, что напротив метеостанции. Очень трудно перешли Мулам. Перевозили продукты в два рейса, на самых сильных оленях. Вьюки тяжёлые, моим оленям такие ещё не выпадали. Но ничего, испытание первое они выдержали. Нямикан впервые шла под вьюком, я на неё загрузил два спальных мешка. Идёт, не нарушая строя, но иногда цепляется вьюком за деревья. Очень тяжёлый груз выпал на долю Красавчика. Ко всему прочему шли по дождю, вьюки намокли и стали ещё тяжелее. Но Красавчик молодец, по дороге терпел, а по приходе лёг и выглядел утомлённым. Олени ушли кормиться, а он, еле передвигая ноги, ходил позади палатки. В следующий переход сделаю ему вьюк легче.
18 июня. Дневали. Сушили сёдла, узды, подпруги и всё, что промокло под вчерашним дождём.
20 июля. Кочуем в обед, в самую жару. Прошли Эльгу. Олени очень устают, несмотря на то, что переходы небольшие. Груз тяжёлый. Продукты будут со временем уменьшаться, но их место займут образцы собранных геологами камней и вьюки вряд ли станут легче.
Тайга стоит, на нас глядит сурово:
Что чудаков приводит в глушь мою,
Зачем, камнями рюкзаки наполнив,
Здесь люди бродят в холод и жару?
21 июля. Кочевали на Укикит. Прошли два перевала. Первый не очень трудный, но второй, будь он неладен, замучил. Плохой спуск на Укикит, крутой и заросший кедровым стлаником. Вьюки то и дело приходилось поправлять, сползали на шею. Паводи трижды выскакивал из вьюка. Завтра кочуем на Ундетын, едем обходом, вокруг гор. Афанасий Петрович с двумя геологами отделяются и идут другим маршрутом. С ними встретимся за Алгомой, на Мевочане — это вулкан.
22 июля. Олени пришли все. Моросит дождь, небо всё затянуло. Пока неясно, будем кочевать или нет. Кочевать хорошо, но если будем дневать — ещё лучше. Пусть олени отдохнут немного.
24 июля. Вчера переехали сюда, на Ундеткан. Приехали поздно, добрался чудом. Вещи подмочил, проходя брод, настряпанные лепёшки рассыпал. Мы с Васей должны были подняться по второму притоку от табора, но притоков оказалось больше, чем на карте, и мы спутали их. Потом в стланике потеряли друг друга. К назначенному на карте начальником экспедиции месту добирались порознь. Много в этих местах соха-тиных и сокжоевых следов. Собаки постоянно их гоняют, но пока без результата.
25 июля. Перекочевали по Ундеткану вниз. Места здесь хорошие, много ягеля оленям, они поправятся. Четыре оленя сёдлами натёрли спины, засыпаем йодоформом и стрептоцидом. Натёртые «тырывукты» спины — очень опасная болячка, может загноиться. А олень может пропасть. Надо внимательно за этим следить.
Олени, олени,
Без устали и лени
По марям и по сопкам
Вы тащите наш груз.
Олени, олени,
Зачем вы похудели?
И отчего в глазах
Такая грусть?
А утром спозаранку
Приходите к палатке,
У дымокура ляжете гурьбой.
Опять мы вас завьючим,
Опять вас будем мучить,
Лишь к ночи наступает вам покой.
Я вас люблю, олени,
Как хорошо, что вы в тайге со мной.
26 июля. Геологи занимаются сегодня камералкой, сортировкой собранных образцов. А мы с Васей — стиркой, ремонтом сбруи и вьючных сёдел. После обеда поехали вдвоём искать тропу, которая обозначена на карте. Тропу не нашли, но добыли двух глухарей. И у нас, и у геологов на ужин глухарь с вермишелью.
31 июля. Четыре дня искали оленей. Облазили с Васей всю округу, и всё бесполезно. Сегодня Вася пошёл на прежний табор, а я решил проверить ещё раз высокую сопку, что выше по ключу. Пошёл по гребню увала к этой вершине. Очень много троп сокжоев. Потом троп не стало. Стланик становился всё гуще. Какой он здесь мощный. Всё переплетено, как в джунглях. Решил залезть на дерево и осмотреть это место. На дереве сидел минут десять. Меня заметила кедровка и подняла крик, мешая слушать. От обиды решил в неё стрельнуть. Только прицелился, слышу, вроде ботало звякнуло. Стал внимательней слушать. Точно — звенит, и где-то рядом. С дерева слез — и туда. Пытаюсь оленей гнать вниз к табору, а они не идут, кружат в стланике, сорвать их с этого места не могу. Наорался, намучился, но идти заставил. Потом они уже пошли быстро, и я за ними не поспевал. Пришёл к палатке, а они уже почти все здесь, не хватает двоих, матки Нями-кан и эктана Кирилкана. Через некоторое время пришла матка. Я пошёл помыться в ключ. Когда вернулся, то уже и Кирилкан стоял с оленями у дымокура. Вася пришёл поздно. Завтра кочуем.
2 августа. Хорошо в тайге в августе. Много в этом году ягод и грибов. Поспели голубица, малина, земляника. Особенно много голубицы. Мы вдвоём с Васей набираем большую чашку, перемешиваем её со сгущённым молоком и едим с особым удовольствием. В июле оленей сильно донимали комары и пауты, особенно при кочёвках. Олени сбивались в кучу, цеплялись вьюками за деревья, сбрасывали гнус. Сейчас их мучает мошка, но зато они хорошо приходят на дымокур. Галина Юрьевна Лагздина, наш начальник экспедиции, набрала сегодня грибов, сварила суп и пригласила нас с Васей на ужин. Завтра, если будет погода, кочуем дальше. До горы Мевачан будем идти ходом.
4 августа. Пришли на Таик, поставили табор, и пошёл дождь. Стучит по брезенту палатки. Один из эвканов — Паводи — седлом набил на рёбрах шишку. Этим же седлом набил себе спину Красавчик. Сегодня под обшивку седла подложу хаикту — траву, которая растёт на кочках. Буду поглядывать за этим седлом: если будет так дальше продолжаться, испорчу ещё какому-нибудь оленю спину. Завтра постараемся дойти до Алгомы.
5-9 августа. Шли дожди. Олени в такую погоду приходят обычно плохо. Мы с Васей были в постоянном напряжении, приходилось каждый день пригонять оленей и держать на привязи. До сегодняшнего дня все в сборе.
10 августа. Кочуем на Алгому. Геологи уже ушли, а мы ещё не выехали. У Васи пропал Карав-кан. Утром был, потом ушёл и как в воду канул. Едем без него, Вася потом приедет на седовом и поищет. Спускаемся по Тайку до Алгомы. Если есть брод, то переходим с ходу. С ходу перейти не получилось. Алгома не ключик, а большая река. Дожди, что шли последние несколько дней, наполнили её почти до краёв. Тут, в устье Тайка и Гертангды, она широкая, вышла с гор, но называть её тихой рано. Горные реки буйны, с неукротимым нравом, с опасными подвохами, они таят в себе силу и коварство. Бояться их не надо, силу всегда надо уважать и соблюдать осторожность.
Сегодня сильно устал, хотя в основном ехал на седовом. Едешь напряжённо, настороженно, переживаешь, как бы не оторвались олени, не послазили вьюки, не набить бы сёдлами оленям спины. Олени тоже устают, тяжело дышат от жары, мечутся от паутов и мошки. А в общем, они у меня держатся молодцами, не упрямятся, не ложатся по дороге.
Вечером собрался совет, нас с Васей тоже пригласили. Решили груз перевозить на резиновой лодке, а оленей перетягивать вплавь. Галина Юрьевна — геолог опытный, больше 20 лет стажа. Она — главный специалист по Якутии Ленинградского научно-исследовательского института геологии. Якутию прошла вдоль и поперёк, почти все экспедиции были с каюрами, так что доверимся её опыту. Ждать хорошей погоды смысла нет. По палатке моросит снова мелкий дождь, а с запада в нашу сторону идут тёмные тучи.
11 августа. Перевезли часть вещей на лодочке на противоположный берег, сделали три рейса. С вещами всё получается хорошо. Главное теперь — переправить оленей. Небо пасмурное, временами налетает дождь. Ждём погоды, чтобы можно было развести на той стороне дымокуры. К ним олени лучше пойдут.
12 августа. Сегодня форсировали Алгому. Намучились, но переправились удачно. Олени все живы. Особенно отличились мой Нарандя и Васины Дагаптуккан и Геройкан. Плохо вели себя при переправе Колькачан и Абоим, и им из-за трусости больше всех досталось. Меня перевезли на противоположный берег, там я развёл дымокур. Два геолога на резиновой лодке, один — на вёслах, а другой — держа маут, привязанный за узды трёх самых смирных оленей, потянули их в воду. Вася следом за ними пытался загнать в воду всё наше стадо, но эта его затея успеха не имела. С тремя оленями ребята ко мне приплыли удачно. Я их забрал и привязал недалеко от дымокуров, а ребята уплыли назад. Трижды ещё таким способом переправляли оленей. Я, уже с приличной связкой, гремя боталами, ходил у дымокура, чтоб оставшиеся олени меня видели и слышали. Наконец-то общими усилиями Вася с геологами смогли их направить в воду. Все поплыли в мою сторону, но вдруг два эвкана — Абоим и Колькачан — развернулись назад, течением их снесло, и они упёрлись в крутой берег. Я сильно испугался. Выбраться в этом месте невозможно, а ниже вдоль берега — подмытые водой деревья, олени могут попасть под них и утонуть. Промучившись безрезультатно минут пять, они всё же повернули за остальными. Какое приятное чувство, когда неминуемая беда отступит. Завтра путь наш пойдёт по реке Гертамгде до горы Мевачан. Дима, геолог, подстрелил двух гусей. Ужин будет очень вкусным.
14 августа. Доехали до Мевачана. Мевачан — это гора. Даже не гора, а потухший вулкан. С эвенкийского языка переводится — Сердце. Она действительно его напоминает. Геологи будут брать пробы, полезут на его макушку. Гора стоит обособленно, как чирей на одном месте. И хорошо видно, что его когда-то прорвало.
75 августа. Погода с утра отличная. Олени пришли на дымокуры, хорошо наелись, пережёвывают корм. Геологи ушли на вулкан, а мы с Васей занялись осмотром и лечением оленей. В рабочий режим олени втянулись и нагрузки пошли им на пользу: стали крепче, молодёжь подросла, хорошо поправились. При кочёвках вся связка из 12 оленей — как единый организм. Этот длинный караван идёт, не путаясь, не цепляясь за деревья. Спокойно стоят олени, когда поправляешь сбившиеся вьюки. Сбруя подогнана. Теперь я знаю, кому эта узда, кому это седло, кому эта подпруга. Олени знают, что от них требуется, и ведут себя умело. За это им большое спасибо.
На днях ждём приезда Афанасия Петровича со своими геологами. Доделаем оставшуюся работу и пойдём на Токо. Продукты в суминах заменены образцами, ими наполнена почти половина всех вьюков. Геологи улетят с ними в Ленинград, мы уйдём с оленями к себе в Бомнак. Работа проделана хорошо. Много в этих местах угля, часто даже мы, каюры, видим речные обнажения, прошитые этим земным даром. Я верю, что когда-нибудь придут сюда люди за этим богатством, и может быть, кто-то заметит следы работы бомнакских каюров. Внимательному глазу они видны.
21 августа. Афанасий Петрович со своими подопечными приехал вчера. Нам с Васей стало спокойнее с ним, да и веселее. Он много знает, у него большой опыт, и нам можно расслабиться. Он, кроме всего прочего, привез мясо: убил медведя. При кочёвке в густом стланике прыгнул медведь на заднего оленя, решил поживиться. Афанасий Петрович летом носит карабин всегда на плече, не кладёт в привьюк. Говорит, уложил первым выстрелом, три метра всего от тропы тот отполз. Намучился он потом с оленями, они почти все вьюки посбрасывали и долго ещё были очень напуганы. Афанасий Петрович хороший стрелок. Во время войны он служил в авиации, был специалистом по ремонту авиационного вооружения. Даже как-то на соревнованиях по стрельбе занял в полку второе место. Теперь, после его рассказа, я зауважал старика ещё больше.
22-23 августа. Дневали. Геологи проводят камералку. Это хорошо, облегчат оленью ношу. В одной палатке сделали баню. Печь обложили камнями, хорошо протопили и умудрились попариться. Постирались. Завтра постараемся дойти до Алгомы. /
24 августа. Приболел Афанасий Петрович. Может, после бани продуло. Хоть бы поправился, жалко его, сильно кашляет. Остаёмся здесь ещё на день.
26 августа. Дошли до Алгомы и даже перешли её. Вода по сравнению с той, что была, когда мы её переходили в первый раз, основательно упала. В это время на острове, через который нам предстояло пройти, собаки поставили сохатуху. Она стояла по колено в воде, а собаки облаивали её с острова. Афанасий Петрович говорит: «Поехали. Она напугается и убежит». Но не тут-то было. Матка боялась собак, которые на неё лаяли, а не нас с оленями. Мы тремя связками выехали на остров и подъехали к ней на 20-25 метров. На нас она не обращала внимания. Решили дождаться геологов, у них был фотоаппарат, хотели, чтоб они сняли такой момент. Слишком необычный. Подождали минут пятнадцать. Надоело. Я начал камнями кидать в её сторону. Когда камень падал близко в воду, сохатуха пугалась всплесков воды и начинала копытами бить по ним. Наконец-то она развернулась, перешла протоку, выбралась на берег и скрылась в прибрежных зарослях. Момент этот и напугал нас, и порадовал. Проводили её мы с улыбкой. Ещё одна картина таёжной жизни отпечаталась в памяти.
28 августа. Ундеткан. До Токо по карте 38 километров. Если не будет дождей и не подведут олени, дойдём до озера за 2 дня. Стоим на берегу реки, а прямо напротив большая круглая сопка, загородила весь окружающий вид. Не сопка, а телевизор, смотрим только на неё. Утром солнце долго выползало за сопкой. Порозовели край неба и белые тучи над её головой, потом края туч засверкали серебром, а небо над нами стало голубовато-синим. Картинки, по мере того как солнце вышло из-за этого телевизора, менялись ежеминутно, и мы просмотрели этюд о начале очередного дня. Надо быть внимательным, и каждая минута жизни природы может порадовать нас изумительным сюжетом.
31 августа. Доехали до Токо. И надо же — последний день выдал нам неожиданный сюрприз. Потерялся студент-практикант Володя — где-то отстал и в этот день не вернулся. Долго сидели у костра, никто не мог пойти спать. Стреляли из карабина, из ружей в надежде, что он услышит и выйдет на звук.
/ сентября. Искали Володю. Мы с Борисом, метеорологом, ходили вверх по ключу Укикитка-ну, перевалили на реку Эльгу. Афанасий Петрович и Вася ездили на Седовых. Стреляли, кричали, жгли по косам дымокуры. Володя не вышел и вечером не появился. Жалко Галину Юрьевну, сильно переживает. Да и мы все в постоянном напряженном ожидании.
2 сентября. Снова поиски. И снова безрезультатно.
3 сентября. Рано утром, когда олени прибежали и улеглись у дымокуров, Афанасий Петрович поймал двух Седовых оленей и одного рабочего, собрал с собой самое необходимое в дорогу — тент, продуктов дня на два-три, — взял свою собаку, карабин. Сходил в палатку к Галине Юрьевне. Вернувшись, нам с Васей сказал: «Ждите» — и уехал на поиски один.
4 сентября. Сходили с Васей на озеро Токо — вдруг Володя вышел к нему? — но безрезультатно. Афанасия Петровича нет.
5 сентября. Сегодня снова с Васей ходили на поиски, теперь в другую сторону — вниз по Муламу. Просмотрели все косы, устье Эльги. Нет его следов в эту сторону. Сидели вечером долго у костра, было ощущение что вернётся сегодня Афанасий Петрович, но он не приехал.
6 сентября. Устали ждать. От напряжения постоянно кажется: кто-то едет. Пошли с Васей на метеостанцию узнать прогноз погоды на сентябрь. Когда вернулись, Афанасий Петрович с отыскавшимся Володей были уже на таборе. Мы радостно смотрели на Володю, а он в ответ улыбался нам. Я спросил старика, как он его нашёл в тайге: Володя мог уйти в любую сторону. «Следил», — просто ответил Афанасий Петрович. Мне было очень интересно, как он следил летом, когда я следов совершенно не вижу, но донимать его расспросами было неприлично, так как видно было, что старик сильно устал.
7 сентября. Уладили все бумажные дела. Набрали продуктов под запись, чтобы хватило до Бомнака доехать. Вечером отметили окончание сезона, обменялись адресами. Галина Юрьевна сделала мне комплимент, сказав, что за 23 года работы у неё было много каюров, но я первый русский. Вначале с её стороны было недоверие, но оно быстро ушло, а сейчас, в конце сезона, она хочет меня поблагодарить. Я горд за такую оценку. Но я-то знаю, что основная заслуга в этом Афанасия Петровича и Васи.
Завтра — курс на юг. Дойдём до пастухов за четыре дня, ещё дня два-три погостим у них, и дорога наша проляжет в сторону Бомнака. Спасибо тебе, Тайга! Спасибо, Якутия, спасибо, Токо! Спасибо геологам и моим напарникам каюрам. Спасибо моим оленям. Вы многое мне показали и многому меня научили, и я чуть-чуть стал другим.
2012 год. Проложена железнодорожная ветка Улак — Эльга. Началась добыча угля на Эльгин-ском угольном месторождении. Частица моего труда, моей души осталась навсегда в этих местах, и я рад, что всё делал как надо.
Я пропал для посёлка,
Я таёжником стал.
Я на мари и сопки
Свой уют поменял.
Поброжу по природе,
Сердцем к ней приложусь,
Надышусь её воздухом,
Красоты насмотрюсь.
Здесь распадки и сопки,
Здесь таёжный покой,
Здесь олени по ягелю
Ходят стадом-гурьбой.
Но закончилось лето
И таёжный наш тур.
Здесь, в далёкой Якутии,
Был я нынче Каюр.
Произведение публиковалось в:
"Приамурье-2018". Литературно-художественный альманах. Благовещенск, 2018 г.